Выбери будущее!

Партнеры

Пресс-релиз

Пресса

ИЗО-ИСКУССТВО

ЛИТЕРАТУРА

МУЗЫКА

ТЕАТР

График фестивалей

Пишите нам

Экспертный совет

пресса о фестивале

На мой взгляд, в сообщении, что Москва пережила за последние четыре месяца четыре поэтических фестиваля, нет ничего смешного. Последний из них длился около недели и закрылся 10 декабря. Являлся он, правда, не вполне самостоятельным мероприятием, но выделенной литературной (в основном поэтической) программой внутри большого всероссийского фестиваля "Культурные герои XXI века", основной задачей которого было представление малоизвестных или вовсе не известных в Москве провинциальных авторов: музыкантов, художников, деятелей театра и, наконец, литераторов.

В каких-то случаях определить специализацию артиста было не так-то просто. Просматривая биографические данные участников, замечаешь, что многие авторы не ограничивают себя каким-то одним типом художественной деятельности, смешивают виды и жанры или просто располагаются в разных культурных нишах. Едва ли это лишь следствие широты артистической натуры, и только поэтому один человек занимается (как, например, Сергей Лейбград из Самары) поэзией, театром, журналистикой, радиожурналистикой, а заодно издательской деятельностью и преподаванием. Скорее можно предположить, что появившийся (появляющийся?) в последние годы культурный объем имеет пока не сплошной, прерывистый состав. Ему не хватает, так сказать, человеческого материала. Уже есть довольно сложная, объемная инфраструктура, но в ней обнаруживается множество лакун, которые, надо надеяться, со временем заполнятся, а пока что людям приходится работать в режиме аврала. То есть инфраструктура строится с расчетом на будущее - как проект.

Такое - отчасти проективное - состояние, на мой взгляд, для культуры совершенно нормально. Но совершенно неприемлемо для искусства. Искусство живет не в проекте, а в его осуществлении: не в желаемом, а в действительном. Оставим культурологические соображения, ведь речь идет о стихах, а они в каком-то смысле - явление природы (разумеется, человеческой природы). Такое явление, согласитесь, трудно спроектировать или как-либо иначе - условно и по взаимному договору - воссоздать. Потому поэзия и существует в культуре на особых правах, и эти права даже можно назвать птичьими - никто из вменяемых авторов не обидится. Опасность, скорее, в другом: в том, чтобы вводить поэзию (и вообще искусство) в культурную жизнь на общих основаниях. Чтобы она существовала там весомо, грубо, зримо. Массовидно.

Массовость не очень идет стихам, а оказаться в толпе пишущих некомфортно даже для начинающего автора. На фестиваль приехали тридцать три литератора, это при том, что не было многих замечательных провинциальных авторов, отсутствовали и целые города, давно и прочно существующие на "литературной карте страны". Наверное, существовала какая-то разнарядка. Привела она, Например, к тому, что участниками программы стали два человека из разных городов, но полные однофамильцы, тезки и вообще друг друга стоят.

Многие услышанные на фестивале стихи свидетельствовали лишь о том, как легко их стало писать. И как тяжело читать или слушать. Легкость - тяжелая работа, и если ее не совершает автор, она поневоле перекладывается на плечи читателя. Мне кажется, что если в каком-то городе не обнаружилось пристойного автора, то экспертам не грех и вернуться с пустыми руками. Печально, но честно.( Это культура живет правилом, искусство - исключением из правил.)Повысился бы и статус участника фестиваля: его не согнали по разнарядке, но действительно "открыли", и расслышать его можно было бы внимательнее, не в отведенные десять минут, не в слитном стиховом гуле.

Тем не менее кое-что расслышать удалось. И при всех переходящих в претензии сомнениях надо сказать, что сама идея фестиваля, конечно же, замечательна, а осуществление ее все-таки вполне пристойно. Менее пристойно, может быть, второе название мероприятия - "В поисках Золушки", где столица без затей определяет себя прекрасным принцем, - как мило. (Кстати, о пристойности: не было - за одним небуйным исключением - ожидаемых мной "футуристических" эскапад и показательных выступлений за чужой счет. Авторы внимательно слушали друг друга и старались не шуметь.) И вовсе не в роли принца, а просто слушателя скажу вкратце про собственные открытия. Например, еще несколько дней назад я полагал, что так называемый "самородок из глубинки" - это мифологический образ, существующий только в воспаленном воображении некоторых критиков почвеннического направления. Ан нет. Не знаю, правда, можно ли назвать "глубинкой" город Владивосток, но стиховая речь живущего там поэта Алексея Денисова непростодушно проста, загадочно естественн а и полна - по слову Андрея Платонова - "особым, сущим энтузиазмом жизни". Предъявленную молодым воронежцем Константином Рубахиным интонацию спокойной, улыбчивой констатации тоже можно было бы счесть вполне оригинальной, но соседство Елены Фанайловой (гость фестиваля) и Александра Анашевича позволяет говорить о косвенной преемственности и существовании какой-то "воронежской школы". А еще есть обаятельная Ольга Рычкова из Томска и выразительный кабаретист Айвенго из Тольятти. Я называю лишь тех, кого не знал раньше, и прошу прощения, если кого-то не заметил, не расслышал.

Вывод, что поэзия уходит из столиц в провинцию, был бы, пожалуй, поспешным, не говорю - преждевременным. Но безусловное проявление, насыщение той самой "литературной карты" - симптом замечательный и в отношении культуры обнадеживающий, потому что культура в основе своей региональна - то есть повсеместна. А поэзия (и тут уже нет прежнего противопоставления) - общее дело, стихи на самом деле пишутся сообща, и не так уж важно, чья удача расширяет и просветляет окружающее пространство - твоя или чужая. Чем шире круг авторов, имеющих понятие друг о друге, тем больше шансов на эту удачу.