19.03.2024 




Вы можете не умереть
Михаил Батин, Алексей Турчин
10.12.2013- 15.12.2013

Вы можете не умереть





«Трасса М4. Ростов - Москва» / Современное искусство Ростова-на-Дону





Лес/ Современное искусство Краснодара





Культурный Альянс. Проект Марата Гельмана

Главная | Контакты | Поиск | Дневник М. Гельмана
Русский | Deutsch | English

























Осмоловский VS Институт Лифшица

ДИСКУССИЯ 3


От: Анатолий Осмоловский
Дата: Friday, February 20, 2004 5:48 AM

Здравствуйте, товарищи!

Последнее письмо Виленского представляет собой умопомрачительное нагромождение истерических нелепостей. Действительно, допекли мы его своим «правильным» марксизмом. Как в известном анекдоте про обезьяну и человека, сидящих в клетке и пытающихся достать банан с потолка. Обезьяна говорит человеку: чего здесь думать-то, здесь прыгать надо! Прыгать надо - советует Виленский и прыгает.
Ну что ж, я, собственно это «прыганье» отнюдь не осуждаю. Сам «прыгал» и знаю: только так - после десятка другого шишек и паре переломанных конечностей - «обезьяна» превращается в человека (читай диссидент в левого активиста). Здесь Виленскому можно пожелать только не свернуть себе шею.

Гутов видит в Виленском типичного представителя нарождающегося вида новых для России персонажей - левых балаболов, пытающихся заменить серьезную вдумчивую работу демагогической трескотней и гиперактивностью. Я же думаю, что для нынешних российских условий даже левая демагогия выполняет важную роль. Ведь что такое демагогия? Это высказывание мыслей и идей, доказанных другими, взятых и применяемых некритически. Демагогия обладает одним очень важным качеством - ложной очевидностью. Но эта очевидность ложная объективно в непосредственном социальном контексте создает иллюзию истинности. Так происходит формирование в социуме этического поля и уже становится как-то неприлично публично солидаризироваться с буржуазией, отстаивать свои элитистские «права» и проч. Безусловно, вся эта конструкция, являясь лживой по существу, представляющая собой ничто иное как чистую идеологию (ложное сознание), будет сметена во время настоящей революции. Но в моменты политической реакции она создает важный сдерживающий фактор. Являясь наглым блефом, она может привести к вполне реальным результатам.

Все это, впрочем, не ограждает эту демагогию от левой критики. Наоборот, именно критика может поспособствовать превращению «обезьяны» в человека. Поэтому бегло пройдусь по высказанному Виленским посланию.

1. Прежде всего, поражает неумеренный нарциссизм этого послания. Виленскому, оказывается, «удалось репрезентировать нечто радикально чуждое контексту друзей-оппонентов»! А удалось это потому, что он подвергается «нападкам». Однако никаких, собственно, нападок я различить не могу. Кто читал нашу переписку, знает, что вся она состоит из жесткой критики и чуть ли не половина ее направлена на последовательное избавление от пустой риторики, которой заражен любой левый и Виленский - это не какое-то сверхординарное исключение. Груз левой риторики висит на плечах левого движения, «поэзия лозунгов» тянет на историческое дно. Нарциссизм - вне всякого сомнения, одно из самых буржуазных качеств российского интеллигента - среди художественного сообщества распространен неумеренно. Необходимо научится не принимать исключительно на свой счет критику - этого настоятельно требует логика развития левого дискурса. Нет комплиментарной коммуникации! Все это, однако, не является карт-бланшем для откровенного хамства, истеричности и оскорблений.

2. Никаких претензий на «академический уровень» ни у меня, ни у моих друзей-оппонентов нет и быть не может. И не потому что никто не может этот академический уровень выдержать, а потому что он является ложным по существу. Профессорский академизм - это оппортунистическая специализация, что можно инкриминировать практически любому западному левому сейчас. Здесь не все так просто. Так, например, в известные исторические периоды - необычайного подъема классовой борьбы - ведущие представители левой теории были свободны от этой специализации. Думается, что ранний Лукач был именно таким представителем. Последним представителем я бы назвал Адорно. Адорно стоял на границе. Именно после него вся левая философия была системно структурирована и специализированна. Очень красноречивый пример - Юрген Хабермас, являющий собой разрешенные формы современного марксизма. Однако отрицание академизма - это не отрицание четкости в формулировке мыслей, не отрицание существующих знаний. Эти знания могут выражаться на интуитивном уровне. Можно чувствовать уместность той или иной оппозиции - в этом, если хотите, и состоит талант современного мыслителя. Вот, например, в конце 80-х Пименов интуитивно сформулировал вполне неконвенциональную оппозицию: «Терроризм и текст» - оппозицию, глубина и четкость которой у меня до сих пор вызывает в хорошем смысле зависть. А Пименов о себе тоже может сказать «я не философ и не теоретик».

3. Здесь кстати, возникает один очень существенный момент. Я утверждаю и глубоко убежден, что любой левый обязан быть теоретиком. Если ты не теоретик, значит, не до конца левый. Исторически это так и было. Даже Сталин - марксистский деградант - сам писал свои теоретические работы. В большевистской партии сложно было встретить человека, не умеющего четко сформулировать свои мысли. Но вот вопрос всем «на засыпку» - кому это Виленский показывал нашу переписку, кто «компетентно» усомнился в ее «нормальном дискурсивном уровне»? Хотел бы я посмотреть на этих «профессоров»! Ау, профессора, усомнитесь очно, без посредников!

4. Приблизительно с середины письма Виленский уже так разошелся, что стал, что называется, «чесать напропалую». Здесь уже и выпивка, и Мандельштам, и диссидентство пошли в ход. Кажется, что этот отрывок или уже взят из предисловия к газете, или будет туда обязательно вставлен. При этом Виленский хочет сказать, что у него посредством выпивки возникла какая-то иная, чем у других людей, история. Посредством выпивки Виленский и его друзья «диссиденты» различаются от «непонятных москвичей». На самом же деле, возможно, это единственное, что нас объединяет. Что касается Мандельштама, то он как-то не вяжется с «поэзией лозунгов».

5. Под конец стоит выразить мое отношение к советскому диссидентству. Этих людей в героический период я, конечно, не застал, но общался с некоторыми представителями во время «перестройки» и «гласности» и немного во время «дела Авдея». Впечатления, как пел Северный, «очэнь мрачные». Советские диссиденты - это по большей части сборище нарциссов, опустившихся люмпенов, платных и бесплатных црушников, махровых националистов и религиозных мракобесов. Это не удивительно. Кто интересуется военной теорией (а я принадлежу к этим людям), не может не читать различные полузакрытые разведывательные инструкции и материалы. В России много подобной литературы. Я имею в виду не «желтую» писанину, а реальные учебники, мемуары и проч. Несколько подобных изданий я внимательно изучил. Среди них были перепечатанные инструкции ЦРУ по работе с советскими диссидентами. В них довольно внятно отражена концепция подрыва СССР. Идея вкратце такова: необходимо «ставить», прежде всего, на национальный вопрос, потом на религиозную исключительность и, в-третьих, на индивидуалистические амбиции. Из этих кадров и было сформировано все диссидентское подполье. Эхо их разрушительного влияния ощущается в нынешней России. Помню, сколько энергии необходимо было потратить, чтобы уговорить «авторитетных» бывших советских диссидентов подписать письмо в защиту Авдея. В итоге подписало только два человека (самых неавторитетных). Так что гордиться своим диссидентским прошлым просто пошло. Но есть ли оно у Виленского? В это мало верится. Советские диссиденты очень специфические люди и видны, что называется, издалека. У Виленского подобных манер, слава богу, не наблюдается.

Надеюсь, Дима Виленский не будет воспринимать эту критику исключительно на свой счет. К Диме как к автору и человеку я отношусь исключительно хорошо и положительно. У Димы, вне всякого, сомнения талантливые фильмы да и его политический выбор заслуживает только одобрения. Однако неправильное позиционирование, невнимание к чужому опыту и специфике российской ситуации, а так же желание всего достичь одним «кавалерийским» наскоком вредит и ему самому, и общему делу. Но было бы глубоко неуважительно относиться к нему как к умственно больному, неспособному адекватно понимать критику и делать из нее выводы. От наших эстетических дискуссий мы чрезвычайно далеко отдалились, но в них должны принимать участия все, кто может и хочет. Поэтому необходимо было развернуть критику «активизма» до конца, «перетряхнув» ее с ног до головы.

Всем удачи

Анатолий Осмоловский



Письмо №15

версия для печати
 









Главная | Контакты | Поиск | Дневник М. Гельмана



copyright © 1998–2024 guelman.ru
e-mail: [email protected]
сопровождение  NOC Service




    Rambler's Top100   Яндекс цитирования 





 










Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1