"Послевоенный русский авангард" из собрания Трайсмана в Лаврушинском
Москва

ДЕЖА ВЮ - первое, что поражает на выставке "Послевоенный русский авангард". "Человек с мертвой собакой" - одна из лучших работ Жилинского - сразу при входе в зал, слева. Тот же человек с той же собакой представлен в той же Третьяковке, но в здании на Крымском валу (см. "НГ" от 10.04.99). Тот же человек с собакой, да не тот самый. Потому что живописец один - Дмитрий Жилинский, нынешний кандидат на Госпремию, а вот работы - разные. Та, что в коллекции Трайсмана, - авторское повторение. Оригинал - 1975 года, повторение - 1989-го. И реплика заметно хуже оригинала. Дежа вю длится. "Встреча двух скульптур" - в самом конце выставки. Та же обронзовелая "встреча" выставлена на Крымском валу, но уже в ЦДХ, как часть "Музея современного искусства". Скульптор один - Леонид Соков, а вот отливки - разные. Эстетическое клонирование - характерная черта художника современной эпохи: работы плодятся как грибы, если продаются - то множатся. Русские рекордсмены делают по десятку повторений с одного холста и отливок с одной формы. Дело коллекционера - выбор среди клонов. Американский русский Юрий Трайсман начал собирать свою коллекцию в Москве. Семья эмигрировала, собрание росло. Избранные 80 работ представлены теперь в Инженерном корпусе Третьяковской галереи. А до того были выставлены в Мраморном дворце, в Русском музее (там, где коллекция Людвига - см. "НГ" от 25.02.99). "Собирательство" - не только "собирание", но и отбор. Отбора, судя по выставке, коллекционер Трайсман не производит. Слева - "левый МоСХ", справа - "лианозовская школа". И ветеран тридцатых Александр Тышлер ("Космическая серия", 1970), и отец питерского неоакадемизма Тимур Новиков ("Императрица", 1995). "Изучение зоны" (1992) ньюйоркца Олега Васильева и "Семья" (1987) парижанина Бориса Заборова. Все вместе. Значит, цель коллекции - объять необъятное. "Восстановление историко-культурной справедливости по отношению к искусству, в тоталитарный период гонимому государством и не входившему в тогдашний музейно-выставочный и научный оборот", - задача выставки ясно обозначена в каталоге. Цель благая, но выполненная: в начале 90-х в Третьяковской галерее, а затем в Русском музее уже было "Другое искусство" - грандиозная экспозиция "гонимого". А с тех пор десятки других "других искусств" отгремели: размером поменьше, ценою подешевле. Нельзя "восстанавливать справедливость" без остановки. Эпоха художников, ушибленных тоталитаризмом, ушла. Пора наконец отделить искусство, достойное музейной репрезентации, от такого, которое и на Арбате за пять рублей не продашь. Коллекция Трайсмана (если судить по выставке) сочетает одно с другим. Это его личное дело. Дело музейщиков - выбирать. К тому же там, где речь идет о выставке в главных национальных музеях. Однако механизм отбора на работах из современных коллекций, как правило, ломается. Яркий пример - выставка коллекции Александра Глезера, прошедшая несколько лет назад в Музее личных коллекций. И музей - хороший, и коллекция - интересная, а выставку трудно было досмотреть до конца, потому что то количество работ невнятных и никчемных, которые были на ней представлены, потрясало воображение. Не работает механизм отбора по одной простой причине: современное искусство - не то же самое, что искусство прошлых веков по своей типологии. Работа с современным искусством требует иного мышления, чем работа с искусством Гойи или Репина. И люди, способные сделать хорошую выставку Ильи Репина, вряд ли способны сделать хорошую выставку Ильи Кабакова.

"Послевоенный русский авангард" - определение неточное. К "авангарду" как к способу инноваций то, что представлено на выставке в Третьяковке, отношения на 9/10 не имеет. Речь идет не об инновациях, а о заимствованиях в диапазоне от искусства европейского Возрождения до советского авангарда двадцатых и их интерпретации. То есть о традиционном искусстве и подражании прошлому как основном механизме его производства. Слово "русский" здесь также мало приемлемо. Языковое клише "русский авангард" - не более чем неправильный перевод с американского термина Russian Vanguard. У английского Russian - два референта в русском языке: "русский" и "российский". У этих двух слов разные оттенки значения. И ни одно из них не подходит для точного определения этого искусства. Оно создавалось в советскую эпоху и советскими людьми. Но это - проблема критики, а не коллекционера. "Андерграунд", "нонконформизм", "другое искусство", "неофициальное искусство", "запрещенное искусство", "второй русский авангард" - все эти определения служат для того, чтобы описать такого рода произведения, какие собраны в коллекции Трайсмана. И все они неточны, потому что они определяют в лучшем случае только способ социального бытования этого искусства. И все они - определения от противного, потому что единство этого искусства существует только в тот момент, когда мы определяем его по отношению к "официальному", "конформистскому" искусству, как "авангард" - по отношению к "соцреализму". Как только официальное искусство прекращает существовать, выясняется, что, к примеру, Вячеслав Калинин и Франциско Инфантэ - художники не только разного уровня, но и разных эпох.

Определение "послевоенный" в принципе не уместно по отношению к этой выставке, если только не иметь в виду войну в Корее. Потому что самое раннее из представленных творений ("Власть народу", 1957) больше чем на десятилетие отстоит от Великой Отечественной (и, кстати, являет собой пример соцреалистической групповой картины, которая к авангарду не причастна никаким боком). Произведения шестидесятых на выставке можно пересчитать по пальцам. Большинство из выставленного - работы семидесятых-восьмидесятых.

Знаменитый собиратель Костаки открыл советский авангард так же, как и советский "андерграунд" шестидесятых. Александр Глезер сделал упор на "лианозовскую школу", Андрей Ерофеев - на "московский концептуализм". За этим - личная позиция. И осознанный эстетический выбор. Коллекции собирают по разным причинам: вложить деньги, прославить свое имя, купить работы по своему вкусу, создать историю искусства. Судя по выставке в Третьяковке, "вкус" здесь не ночевал. "Карусель" (1986) Вячеслава Калинина - живописная карикатура, критика буржуазного шика в духе журнала "Безбожник у станка" середины тридцатых. "Артефакты" (1977-1987) Франциско Инфантэ - начало русской концептуальной фотографии, фотосерия, запечатлевшая тонкое взаимодействие природы с искусственными объектами, созданными художником. "Карусель" и "Артефакты" рядом - как мясо с мармеладом: их вместе любить нельзя. Либо - одно, либо - другое. Или - как высшее - та цель, которую смог осуществить основатель Третьяковской галереи: полноценный хронологический срез. То, что срез такой в коллекции Трайсмана есть, - несомненно. То, что он полноценен - сомнительно. Потому что работы - в своем большинстве - поздние и не лучшие. Хорошая основа для провинциального музея российского искусства семидесятых-восьмидесятых. Плохая основа для оригинальной коллекции. Есть однозначный рецепт: чтобы покупать лучшее, нужно либо покупать раньше, либо платить больше. Если не делать ни того ни другого, получается коллекция средней руки.