Лучший русскоязычный альбом 2002 года невозможно будет ни приобрести в розничной продаже, ни скачать в формате MP3, ни купить в палатке с кассетами. Однако знать о его существовании все же стоит - просто потому что автор этих одиннадцати песен протеста, Алексей Фомин, уже по меньшей мере лет пять пишет музыку на самом пике вольтовой дуги между яростью и отчаянием. И делает это с такой пронзительной гениальностью, что едва ли не все потуги на правдивость и искренность - от Летова до Шнурова - в сравнении с творчеством Алексея (предпочитающего называть себя на северокорейский манер А Фо Мин) выглядят в лучшем случае творческой неудачей, а в худшем - натуральным штрейкбрехерством и предательством. Альбом называется просто и четко - "Ненависть".

Имя для своей группы "Министерство любви" Алексей позаимствовал из трагической оруэлловской антиутопии, где соответствующее ведомство отвечало за охрану порядка. По сути именно этим и занимается на поле экспериментов бойко деградирующего русского рока этот самый бескомпромиссный из когда-либо слышанных автором коллективов. На право погромче отпеть погибающую цивилизацию претендовали и будут претендовать многие достойные люди, однако каждого из них что-то останавливает на праведном пути убийства плесневеющих патриархов, паразитов сознания, мешающих сделать следующий шаг вперед, в направлении очищающей смерти. Кто-то не нашел сил переступить через священную корову коммунистических идеалов, другой и сам не заметил, как зацепился за призрачное прошлое православным крестиком, а третий оправдывается перед собой тем, что якобы честно служит идолищам мелодии и гармонии, забыв за сочинением музыки о том, на кой черт ее, собственно, вообще нужно сочинять.

"Министерству любви" же интуиция не изменила ни разу - с первого альбома 97-го года, а по сути с первых самостоятельных работ тогда еще двадцатилетнего Фомина, уже разочаровывающегося в театральной режиссуре, но все еще мечтающего поставить "Гамлета" по-честному, то бишь силами... труппы зверей. Его единственная молитва - это брошенное в небеса обвинение: "Господи, как широка твоя клетка!"; единственная вспышка света в конце тоннеля - "сдохнуть, перегнить и написать на храме: "Обмен валюты". Как ни горько это осознавать, но на пути к правде идеалы чаще всего оказываются вредной помехой, и вместо них приходится пользоваться вещами простыми и проверенными: "Во дни сомнений и тягостных раздумий лишь ты одна мне надежда и опора, бормотуха".

Позицию эту нельзя назвать укрепленной - однако же алкогольное безумие истового правдоискателя всяко лучше рассудочных сентенций разжиревших на хлебах рекламы дворников и сторожей. Два миллениума назад апокалиптический ангел на пальцах пояснил Богослову, что теплые, в отличие от горячих и ледяных, Творцу не угодны. "Министерство любви" каждым аккордом и каждой строчкой доказывает свою непричастность к "теплому" большинству. На "Ненависти" звериная, захлебывающаяся эмоция хлещет через край - Фомину не хватает уже и пения, он срывается на чистую декламацию, выкрикивая и шипя собственные манифесты на фоне нойзовых барабанных "петель", которые с эпилептоидной ритмичностью играет блистательный Борян, лидер московской группы "Лисичкин хлеб".

Большинство из нас настолько отвыкло от столь откровенного называния вещей своими именами, что слушая "Ненависть", все время ловишь себя на смутном непонимании: то ли смешно, то ли страшно до жути. Зародившийся в животе смешок - надо же, чувак против гамбургеров в "Макдоналдсе" выступает! - не успевает вырваться наружу, задавленный спазмом в горле. "Я выхожу из дома и мечтаю только об одном - об огромных полпотовских ямах, куда вас будут закапывать сотнями, тысячами, и одновременно будет очищаться воздух и земля станет чистой, и может быть, тогда можно будет что-то начать". Жаль только, что ненавистная Фомину толпа стремительно обуржуазившихся баранов навряд ли услышит эту страстную отповедь.

На этой пластинке много чего навалено в кровавое месиво - пара манифестов-речитативов, постгуманистическая баллада "Ангел-хранитель" (с отличным бэк-вокалом столичной панкессы Саши Арбатской), уже знакомый немногочисленным посетителям не более многочисленных фоминских концертов боевик "Слишком русский, чтобы смыться" и главное украшение альбома - мрачная "Ржавчина", где под завораживающе мелодичную басовую партию Фомин читает литургию для нового мирового порядка:

Ведь я уже не ангел, но мне дают понять, Что стоит вырезать мозги, и деньги потекут рекой, Что стоит душу растоптать, и будешь ты счастливей всех Что стоит лишь убить любовь, а остальное все придет само собой. Ржавчина разъела мое Эльдорадо, ржавчина!

А когда Фомин и Арбатская доорут на два голоса невообразимую "Последнюю пастораль", убедив, казалось бы, слушателей, что им хватит жизни, чтобы дойти до смерти, раздастся первый аккорд густого акустического десерта, подарка для самого сильного, который обратит в религию ненависти даже убежденных гуманистов, вытерпевших десять предыдущих вещей. "Белая гвардия", песня с выдержкой хорошего коньяка, была включена в альбом в старой, "домашней" записи - просто потому, что спеть восьмиминутную балладу с тем же захлебывающимся, неистовым драйвом второй раз навряд ли возможно. И когда там, где только что неистовствовала музыка, останется лишь шипение магнитофонной пленки, ты поймаешь себя на том, что губы сами собой нашептывают мандельштамовский рифф:

Кто-то ест изнутри меня который год, То ли червь, то ли клоп, то ли мышь, то ли крот. Утром встанешь - грызет, не уйдешь, не сбежишь, То ли червь, то ли клоп, то ли крот, то ли мышь...

P.S. В этом году "Министерство любви" планирует записать еще два магнитофонных альбома - трилогию с "Ненавистью" составят "Страх" и "Отчаяние".

P.P.S. По-китайски "фо" означает Будда, а "мин" - имя. Таким образом, "Фо-мин" значит "имя Будды". Что означает фамилия Алексея на корейском, нам неизвестно.