ИТОГИ, : 14.09.1999
ПАРАД
Леонид Самоцветов
На протяжении трех теплых сентябрьских дней москвичи и гости столицы имели
возможность испытать настоящий культурный шок
Наряду с рутинными мероприятиями московских властей на нескольких десятках площадок столицы художники, артисты, литераторы, кинематографисты, музыканты устроили свой, альтернативный, праздник.
Изобразительное искусство. Похоже, что из всех искусств важнейшим для нас
оказывается все-таки изобразительное. Поскольку только в номинации "ИЗО"
случился скандал. Даже два. Во-первых, по неясным причинам не удалось
осуществить самый вожделенный арт-проект фестиваля - выставку "Российское
искусство. 1980 - 1990 годы", представляющую государственную коллекцию
современного искусства при музее "Царицыно". (Пришлось ограничиться ее
интернетовской версией.) Во-вторых, несколько уважаемых институций,
работающих с современным искусством, в последний момент включились в
лужковский День города. Оправдывая себя в том числе и тем, что в передовой -
или по крайней мере считающей себя таковой - "Неофициальной Москве"
участвуют непередовые и коммерческие галереи, пролезшие туда на халяву (за
бесплатную страницу в каталоге фестиваля). Что действительно так, но про эти
галереи писать не будем. А будем - про действительно передовые арт-проекты,
тем более что они совпали по сюжету. Сюжет этот - в конфликте (или синтезе)
приватного и общественного.
Художник Валерий Айзенберг превратил собственное жилье в галерею и устроил
там выставку десяти художников под ностальгическим названием "Москвичка".
Участники выставки размышляли о своем московском житье-бытье (например,
холст под названием "Уничтожение химеры эклектики "Черным квадратом" К. С.
Малевича" художник Владимир Сальников посвятил известному
градостроителю-эклектику Ю. М. Лужкову). Но важна даже не тема, а сам жест:
вместо квартиры художника - общедоступная галерея.
По такому же принципу была задумана "специальная выставочная акция" (так в
пресс-релизе) "Дом" - работы тридцати современных московских художников в
общежитии Литинститута. Работы отменные, но комнаты, а также кухни, коридоры
и санузлы оказались еще отменней (кто хоть раз был в месте под названием
"общежитие", тот поймет, что имеется в виду). Начинающие писатели радушно
приняли знаменитых художников, и московское современное искусство в
очередной раз переплюнуло московскую современную литературу. Которой, мягко
говоря, не густо: те же возвышенные студенты Литинститута ориентируются на
журнал "Наш современник" (как явствует из плакатиков на стенках комнат) или,
в крайнем случае, на мемуары Андрея Вознесенского (как явствует из книжечек
у изголовья).
Ну и последнее - выставка "Сваренные" Владимира Архипова в Галерее М.
Гельмана. Тут все наоборот: не искусство - в люди, а людей - в искусство.
Архипов много лет собирает полезные в быту штучки деревенско-поселковых
кулибиных, которые (штучки) сотворены по причине глубочайшей бедности.
Коллекция называется "Музей современных вещей". На выставке была показана
всякая всячина (санки, крючок для туалета, тележка для капусты и т. д.), при
изготовлении которой использована сварка. Но когда эти затейливые вещи
подписывает художник Архипов - появляется художественный проект. А когда
разнокалиберные художества подписывает политик Кириенко - появляется
арт-программа фестиваля "Неофициальная Москва".
Театр. В первую очередь надо понять, почему в театральной программе фестиваля
оказались некоторые спектакли, и сразу отставить в сторону, например,
"Шамана и Снегурочку" Александра Пономарева, регулярно и вполне официально
идущего на большой сцене Молодежного театра, и "Три сестры" Юрия Погребничко
в весьма известном и живущем на госдотации театре "ОКОЛО дома
Станиславского". Видимо, их появление связано с тем, что у Пономарева давняя
репутация авангардиста (оттого, что он любит работать с русским авангардом
первой половины века), а Погребничко, вот уже 20 лет верный нищей эстетике
"театра в подворотне", считается режиссером антибуржуазным и левым.
Наверное, придется исключить "Как я съел собаку" Евгения Гришковца и
"Невольные переводы из Шекспира" "Черного театра", поскольку они не
московские, а приехали из Калининграда и Челябинска. Кроме того, капустник
челябинцев, где они "твардовским" стихом, пародируя советские военные
спектакли, исполняли историю про Отелло и в скоморошеско-ф илатовском духе -
про Гамлета, конечно, забавен (особенно когда весь зал, включая важного
гостя Кириенко, как на елке, вызывали Призрака с ватной бородой словами
"раз-два-три-четыре-пять, выходи, едрена мать"), но к "неофициальному
искусству", безусловно, отношения не имеет. Все остальное можно считать
правильной подборкой независимых, некоммерческих театральных групп Москвы.
Все они в той или иной степени интересны, как, например, попытка Игоря
Лысова, преданно следующего за своим учителем Анатолием Васильевым, сделать
театральными философские рассуждения Томаса Манна ("Доктор Фаустус" в театре
"К.л.а.с.с."). Или спектакль "Неотменимая модальность зримого" по "Улиссу"
группы "Поиск предмета", работающей в медитативной манере Клима. Или
прихотливо составленный из монологов "Грозы" спектакль "Катерина Кабанова
как она есть" (театр "Д.Ц.Т.Д." Юрко Яценко). Или стебное
вампирско-эротическое действо под названием "Ромео и Джульетта"
"Прок-театра" Владимира Епифанцева. Чаще всего эти спектакли раздражают,
кажутся претенциозными и вторичными. Но, по-моему, сейчас разумнее не
оценивать их с точки зрения качества, а просто дать им возможность жить.
Ведь с тех пор, как в постперестроечную эпоху зачахло большинство столичных
экспериментальных независимых трупп, "Неофициальная Москва" - это первая
попытка подсчитать выживших и новорожденных. Еще года два-три назад
составлять программу такого фестиваля было не из чего. И если теперь
появится наконец открытая площадка для всех экспериментов (над этим проектом
уже давно бьются энтузиасты, но все упирается в отсутствие помещения),
тогда, может быть, и появится что-то, чье качество можно будет обсуждать без
всяких скидок.
Кино. Продемонстрировать иные эстетические измерения в сфере кино было
особенно непросто. Во-первых, таковых в России практически нет. Во-вторых,
те, что есть, вполне доступны. Фильмы режиссеров-параллельщиков
(мини-фестиваль журнала и клуба "Сине-фантом"), которые "Неофициальная
Москва" показывала под открытым небом возле клуба-галереи "Ротонда",
конечно, собрали свой круг любопытствующих, но эти же фильмы можно регулярно
смотреть и в Музее кино. Все студенческие короткометражки, отобранные для
акции (их показывали в клубе "Парк"), легко поглядеть и дома, купив две
кассеты студии "Союз" (эти фильмы и кассеты отрецензированы в этом же номере
"Итогов"). Кроме того, студенческая программа была составной частью и
кинофестиваля в Сочи, и недавнего ММКФ.
Наиболее неожиданные фильмы шли в Центральном Доме кинематографистов:
советские, в основном, 50 - 60-х годов, позабытые и современным зрителем, и
телевидением. Как сочли устроители программы, все эти фильмы запечатлели
ушедшую Москву, которая гораздо лучше теперешней. Но альтернативную и просто
молодежь они, разумеется, не слишком-то увлекли.
Вероятно, ничего другого придумать было и нельзя. "Кинематографическая акция"
не была и не могла быть чем-то реально "альтернативным" и "неофициальным".
Все ее программы были необычны только для Дня города. Для многочисленных
отечественных киномероприятий, в том числе и московских, они весьма
привычны.
Музыка. Пожалуй, единственной частью праздника, где предложенные правила игры
идеально подошли участникам, оказалась музыкальная программа "Неофициальной
Москвы". И ее устроители не упустили своего шанса. Граница между
истеблишментом и альтернативными направлениями просматривается в музыке
достаточно четко. Ни симфонические концерты, ни поп-шоу невозможны без
солидных средств, а значит и без признания властей. Остается огромное
количество экспериментальных направлений, не попадающих в поле зрения
широкой публики и прессы. Ими уже много лет занимаются серьезные люди -
руководитель авангардного фестиваля "Альтернатива" Дмитрий Ухов,
рок-продюсер Дмитрий Ольшанский, музыковеды и исполнители с консерваторским
образованием Светлана Савенко, Юлия Бедерова, агентство Green Wave и многие
другие. Нашим продюсерам не хватает только денег. Получив средства, они
распорядились ими толково и артистично, распределив разнородные
"неофициальные" направления по нескольким фестивалям.
В центре внимания оказалась собственно альтернативная музыка: та, которая не
может быть целиком записана нотами, а смыкается с одной стороны с
перформансом, а с другой - с шумовыми эффектами. Эта музыка была живописно и
разнообразно представлена на фестивале Джаzz-off, включавшем современный
джаз, новую академическую и этническую музыку, мультимедийные проекты и так
далее.
Были на фестивале и тувинский квартет "Хуун-хуур-ту" с мистическим горловым
пением, и авангардные импровизации саксофониста Пятраса Вишняускаса, басиста
Владимира Волкова и барабанщика Клауса Кугеля, и выступление знаменитой
российской "Академии старинной музыки" Татьяны Гринденко, участники которой
оделись в черные балахоны и полумаски, назвались загадочным именем Opus
Posth и сыграли пьесы Company классика современной американской музыки
Филиппа Гласса и "Зима-гололед в Москве" популярного авангардиста Александра
Бакши. Даже завсегдатаи не опознали ансамбль Гринденко, что оказалось одним
из ключевых эффектов фестиваля: как только звуко-визуальную акцию удается
отнести к тому или иному жанру, она перестает быть фактом "альтернативной"
музыки. Подобным, не поддающимся жанровой классификации, был и "Фестиваль
Позитивных вибраций "Пуш-Пуш-Кинг-2" в Нескучном саду - там звучали азартные
африканские ритмы в исполнении московских и питерских музыкантов, а также
афроамериканца из Лондона по кличке Mad Professor, живого классика "даба" -
медитативного музыкального стиля, восходящего к ямайскому "рэггей". Однако
были в музыкальной программе "Неофициальной Москвы" и вполне традиционные
фестивали - "Рок-альтернатива" в Московском дворце молодежи, объединившая
новые и наиболее популярные среди молодежи группы из Москвы, Петербурга,
Тюмени, Екатеринбурга; экзотические программы произведений европейского
Средневековья и Возрождения в исполнении Коллегии старинной музыки
Московской консерватории; клубные программы, в которых конкурирующие
площадки с помощью Интернета превратились в единое музыкальное пространство.
Но именно благодаря их формальной неуместности в авангардном контексте, эти
программы в целом тоже можно было назвать "альтернативными" акциями.
Фанатам авангардной музыки оставалось только сожалеть, что интересные
концерты порой совпадали по времени.
Литература. Нынешняя литературная ситуация в отличие, скажем, от
художественной характерна видимым отсутствием своей официозной составляющей.
Говоря проще, деление словесности на неофициальную и официальную предельно
затруднено в силу исчезновения последней. Говоря еще проще, нынешним властям
вся эта литература - по барабану. Литератора никто не пестует, не покупает,
не заказывает ему гимнов, не селит на дачах и не обзывает инженером
человеческих душ. Правда, никто его и не преследует. Писатель стал чем-то
вроде неуловимого Джо. Что, на наш взгляд, ему только на пользу.
Поэтому толково объяснить, почему тот или иной из выбранных оргкомитетом
фестиваля писателей является неофициальным, и является ли, наоборот,
официальным любой из невыбранных, непросто. Но и не нужно. Ибо суть,
понятное дело, не в персональном списке действующих лиц, а в жанровом
характере предложенных акций. Официальными или неофициальными продолжают
оставаться не субъекты литературы и даже не их произведения, а формы и
способы существования литературной материи. Позиция кураторов литературной
программы была достаточно внятно сформулирована ими самими: "Живая, т.е.
актуальная, литература в Москве по-прежнему ведет "андерграундный", т.е.
независимый ни от чего, кроме собственных потребностей, образ жизни.
Клубно-салонно-журнальная деятельность самодостаточна, поскольку
малозатратна, а аудитория обычно ограничивается самими творцами, их
ценителями и критиками". Идея фестиваля - преодолеть самодостаточность и
ограниченность аудитории хотя бы на пару дней. Существенное расширение круга
ценителей - это уже сверхзадача. Фестиваль состоялся. Все его события не
перечислишь. Упомянем несколько из них, тех, что показались похарактернее.
Крымский клуб, например, провел в помещении Литературного музея "круглый
стол" под названием "Литературные лимитчики", где московские писатели
немосковского происхождения, такие, как Андрей Битов, Вячеслав Курицын,
Игорь Сид и другие, предавались осмыслению своего жюльен-сорелевского опыта.
Жалко лишь, что тональность безусловно важного разговора время от времени
сбивалась на "сами мы не местные... ночуем на вокзале...". В том смысле, что
тяжело писателю без столичной прописки. Попутно заметим, что неписателю - не
легче. Согласен, грешно смеяться над реальными человеческими проблемами.
Никто и не смеется. Просто неправильно валить в одну кучу все проблемы
сразу, ибо это верный способ не решить ни одной.
А в Музее Маяковского прошел "Вечер новой любовной лирики". Естественно, что
ключевым словом в бесхитростном названии вечера служило слово "новая". То
есть лирика "любовная", но "новая". "Новая", но зато "любовная".
Понятно? Ряд событий был связан с таким набирающим обороты феноменом, как
сетевая литература. В Центральном доме кинематографистов, в частности, были
объявлены имена призеров литературного конкурса "Тенета-Ринет'98".
Наиболее массовыми акциями оказались слеты (согласен, слово кошмарное, но
именно так в программе) поклонников (тоже словцо) Виктора Пелевина и
фантаста Макса Фрея. Факт сугубой неофициальности именно этих персон
представляется наиболее дискуссионным, но кураторам виднее.
Что из всего этого интересно, а что нет, при такой массированной атаке всех
сразу родов войск понять невозможно. Но это, судя по всему, и не
предполагалось. А предполагалась лишь попытка продемонстрировать тем, кто по
разным причинам "не в курсе", саму возможность существования иных
эстетических и жизненных измерений. Показать (не доказать, а именно
показать), что литература - это дело совсем не страшное и, главное, не такое
уж и скучное. Типа - "Пишите с нами". Или же - "Читают все!!!" n При участии
Дины Годер, Ярослава Седова, Николая Молока, Федора Ромера, Льва
Рубинштейна
|
|
|
|
|
