Останкино, Останково, оковы, путы города, дымная власяница автомобильных выхлопов и вынужденное смирение троллейбусов и трамваев, которым изменение траектории грозит неподвижностью. Патриархальное спокойствие в двадцати минутах езды от Кремля. Кирпичные и блочные коробки среди многовековых деревьев. В старинном пруду отражаются одновременно церковь 17-го века и здание телецентра. Раньше здесь жили утки, но потом куда-то пропали. По одной из версий - эмигрировали в страны с более высоким уровнем жизни. По другой - пали жертвами голодных бомжей. В 20-м веке Останкино и Марьина роща оказались разделенными в народном сознании, и если объяснять, где находится Останкино, никому не надо, то вопрос о местоположении Марьиной рощи вызывает затруднения. Формально - они разделены железной дорогой и соединены мостом. Исторически - они неразрывно связаны.
Все начиналось как в правильном мистическом триллере - три века назад с костей, с останков, с кладбища. В 17 веке здесь был густой лес, простиравшийся далеко к северу. Среди леса находилось село Останково, принадлежавшее, как и лес, князю Я. К. Черкасскому. Когда и в связи с чем возникло это радостное название, история справедливо умалчивает, дабы не портить интригу, но помещенная в эту перспективу Остакинская телебашня с ее вредными излучениями оказывается абсолютно на своем месте. Между селом и городом, в восточной стороне леса, на речке Копытовке, ныне убранной в трубы, лежала деревня того же князя Черкасского, называвшаяся куда более прозаично - "Князь-Яковлевское". В переписных книгах 1678 года она имела уже другое название - "слобода Марьино, Бояркино то ж". В том же самом 1678 году в Останково под руководством мастера П. Потехина началось строительство пятиглавой церкви Живоначальной Троицы. (Символичное соседство - смертный тлен и вечная жизнь.) Строили ее четырнадцать лет, и сегодня это древнейший памятник в Останкино, один из лучших узорочных храмов раннего барокко, а также московское подворье Оптиной пустыни.
Тогда же, в 17-18 веках, неподалеку от Останково располагалось небольшое немецкое кладбище, а в 1746 году в Марьину рощу перевели с Божедомки убогий дом - морг и кладбище, куда привозили убитых и неопознанных людей. Спустя почти десять лет на месте убого дома было открыто обычное кладбище, названное по имени кладбищенской церкви Лазаря - Лазаревским. Во время войны с Наполеоном Лазаревское кладбище, Марьина роща и лес служили лазейкой, через которую москвичи выходили из города и вновь проникали в него, не замеченные французскими пикетами. После войны лес и рощу начали вырубать и на их месте строить дома и трактиры.
В начале 19-го века Марьина роща служила сборным местом для цыганок, плясунов, гитаристов и прочих подобных им людей. В Семик здесь устраивалось праздничное гулянье, которое было чрезвычайно популярно в Москве. Приезжали и приходили все - знатные и простые, богатые и бедные, а 19 мая 1827 года, перед самым отъездом в Петербург, здесь побывал А. С. Пушкин. Как это по-нашему - строить дома на бывшем кладбище и там же поминать мертвых с песнями, плясками, скоморохами, цыганами и медведями. Вечная червоточина русского сознания, мечущегося между праздником во хмелю и погребальным бдением. Язычество, подобно инопланетному организму из фильма "Чужие", существующее внутри православия. В 20-м веке эта же тема оказалась очень популярной в Голливуде, и обычно именно во время такого гулянья мертвецы должны выходить из могил и расправляться с веселящейся публикой. А цыгане встречаются до сих пор - сидят на траве, кидаются с вопросами типа: "Подскажи, красавица, как пройти к библиотеке?" Пока сообразишь, зачем им библиотека, и где тут библиотека - уже кто-то теребит за руку, пытается погадать.
Трактиров на сегодняшний день два - сомнительное заведение "Красная мельница" в Марьиной роще обещает стриптиз, а в Останкино есть ресторан с замечательным названием "Tween Pigs", перестроенный из общественного туалета. Не известно, что повлияло на сознание хозяев ресторана больше - просмотры фильмов Дэвида Линча, чтение Пелевина, аура Останкино, близость телецентра или банальное злоупотребление наркотиками, но лично у меня это место ассоциируется с историей про трех толстяков Олеши, один из которых оказался отстреленным во время бандитской разборки в новые нелегкие времена, и в его память оставшаяся в живых парочка открыла ресторан.
Как и полагается по законам жанра, с Останкино связана одна из самых красивых и фантастичных историй любви. В 1779 году в моде был сентиментализм и большим успехом пользовалась комедия Гретри "Опыт дружбы" о любви богатого аристократа и простой девушки. Поставили ее и в крепостном театре Шереметевых. Небольшую роль в ней играла одиннадцатилетняя актриса Прасковья Ковалева-Жемчугова. Вряд ли двадцативосьмилетний Николай Петрович Шереметев предполагал, что сюжет комедии повторится в его собственной жизни. Не прошло и десяти лет, как он уже был без памяти влюблен в Прасковью и мечтал сделать ее своей женой. Это было невероятно и неслыхано. Один из самых богатых, влиятельных и знатных людей России и - крепостная актриса. Они обвенчались тайно, и лишь через несколько лет граф решился открыто объявить о своей женитьбе и официально представить двору графиню Прасковью Шереметеву.
Дворец в Останкино строился для Прасковьи. Для новой счастливой жизни с молодой женой. Были, конечно, и другие мотивы - желание создать самый большой и хорошо оснащенный театр, стремление отделиться от Кускова, слава которого была связана с именем отца, - но главным была любовь. Миф Останкино - это миф волшебства, миф о творении в одночасье. В тайне сохранялась любовь, и в тайне строился дворец. Разбирались подъездные пути, выставлялись караулы и засылались лазутчики на другие стройки. Но это и миф о смерти.
Прасковья умерла спустя несколько лет после переезда в Останкино, успев родить графу сына. Повлияло ли место, или наоборот, притянуло к себе историю под стать - почему-то мистика в России тяготеет к трагедии, а чудеса заканчиваются печально. (А впрочем, чему удивляться - язычество. Не задобришь вовремя духов предков и духов местности - век счастья не видать.) В память об этой любви народ сложил песню, и это, наверное, одна из немногих русских народных песен, посвященных не разбойнику вроде Пугачева, а любви аристократа и актрисы.
В конце 19-го века земля в Марьиной роще и в Останкино была сдана в субаренду мелким собственникам, поставившим здесь деревянные дома. После революции рощу превратили в полупромышленную зону, построив несколько заводов, а в Останкино появились барачные городки, жизнь в которых замечательно описана Асаром Эппелем в его книге "Травяная улица". Последние из этих бараков сносились уже в начале 70-х годов, и я с самого рождения живу в панельном доме, выстроенном на их месте. Дом наш так и заселяли: половину - еврейскими семьями из бараков, половину - мелкими комсомольскими работниками и рабочими местных заводов. Несмотря на такое соседство, дом не дал трещины, выстоял, а я в детстве сильно мучилась, что меня назвали деревенским именем Настя, а не Беллой, не Бертой или хотя бы Фаиной.
Подлинное положение вещей в Останкино в нашем веке раскрыл также Владимир Орлов, написавший романы "Альтист Данилов" и "Аптекарь". Где еще собираться на сходки просвещенной нечисти, как не по соседству с бывшим кладбищем и не рядом с телецентром - благо последний давно и успешно выполняет многие функции первой.
По вечерам, когда я возвращаюсь домой, я часто вижу в небе над Останкино темный размытый крест - это шпиль телебашни в свете прожекторов отбрасывает на облака две перекрещивающиеся тени. И словно огни святого Эльма, горят в вышине окна ресторана "Седьмое небо".