- Как ты находил своих соавторов?
- Как известно, все совместно переживаемые физиологические акты объединяют людей - еда там, питье, баня, сон совместный, уж не говоря о прочем. Однажды мы с художником Голиздриным приехали в Москву, ночевали у художника Тишкова на узенькой кроватке, спина к спине. И наутро Голиздрин почему-то предожил мне сделать совместную выставку. Такой же точно случай был с Арсением Сергеевым - мы с ним из Москвы в Свердловск вернулись, но мне было далеко ехать, я остался у него. Жену с сыном Арсений положил в соседней комнате, а мы всю ночь напролет делились московскими впечатлениями и тем, какие мы на самом-то деле замечательные художники, и наутро решили заняться сотворчеством.
- А помимо физиологических какие-то побудительные мотивы к соавторству были?
- В начале ведь, когда сроднишься с мыслью, что ты - "современный художник", боишься выставлять себя в качестве такового, прячешься за спины соавторов, на фоне которых более выигрышно выглядишь. Первая выставка у меня была как раз совместная - с уже упомянутым Арсением Сергеевым. Она называлась "22 парных картинки" и обыгрывала наше соавторство. Мы нарисовали свои бинарные оппозиции - Холмс-Ватсон, любовь-ненависть, после их пополам разрезали и разные половинки склеили, возвращая миру его первозданную хаотичность. В другой раз рисовали на одних листах бумаги совсем уж поверх друг друга. Но все закончилось тем, что Арсений начал обижаться: дескать, неравноценно смотримся, я его "переигрываю", и на этом наши совместные выставки прекратились.
- Это любопытный вопрос... Один из соавторов всегда переигрывает другого?
- Как раз в те времена распалась пара Вайль и Генис, и ходил слух, будто они стали спорить, кому какая мысль принадлежит. В своих совместных выставках я старался этот момент чисто механически отсекать, но все равно пошли разборки: кто кого... Я-то человек ленивый, мне было проще всего дождаться, когда Арсений свое нарисует, посмотреть, оценить и потом, как ему представлялось, лучше нарисовать. На самом деле я быстрее набрался самомнения, а Арсений пока своих художеств стеснялся, хотя тоже вскоре стал весьма самоуверенным типом.
- Выходит, ты всегда стараешься работать с тем, на чьем фоне будешь сильнее?
- С возрастом, знаешь ли, амбиции проходят... Не так давно я делал вместе со своим товарищем, литератором Женей Касимовым, памятник Человеку-невидимке в Екатеринбурге, так у меня там была чисто служебная роль. Он высказал идею, что нужно делать памятники литературным персонажам, а не политикам, чтобы потом не сносить, да и вообще продемонстрировать условность отношения монументов к их реальным прототипам, ну а самый дешевый памятник литературному герою - это памятник Человеку-невидимке. Бронзовый постамент, да два следа!.. И я, собственно, работал на его идею. Я лишь нашел деньги, сделал макет, отыскал литейщиков, организовал строителей, перевозку, военный оркестр, бетонный монолит и материл Женю, что он мне не помогает и договоренности проваливает - вот и все! Так что, я, в данном случае, при своем соавторе был мальчиком на побегушках.
- А проект, где вы с Мизиным и Скотниковым фотографируетесь у церквей?
- Ну, там непонятно, кто на чьем фоне... Мы участвовали в фестивале "Культурные герои XXI века", и, конечно, мыслили себя самостоятельными творческими единицами, ну и ничего совместного делать не собирались. Но у московских кураторов было иное мнение, они хотели нас представить как тенденцию, придумали название - "Патология перформанса, или Новые юродивые". И нам осталось это название как можно буквальнее проиллюстрировать. Мы зашли в какую-то распивочную, и там, слово за слово, решили, что нам проще всего сделать фото на память на фоне московских церквей - только в трусах!
- В прежние века соавторство не было распространено так, как в нынешнем, - с чего бы это?
- Чтобы ответить на этот вопрос надо обладать хоть какой-то минимальной эрудицией, а у меня последние годы противоположная установка: я мозги свои опрощаю, все непереваренные имена, термины и даты оттуда выкидываю, чтобы восприимчивость культивировать. Читаю боевики и смотрю сериалы. Как Шерлок Холмс говорил: ничем нефункциональным свой чердак захламлять не надо! Хотя вообще и раньше были какие-то коллективы художников, партийные съезды изображавшие... Или кумиры моего детства - Кукрыниксы!.. Вот Левитан рисовал пейзаж, а кто-то ему стаффаж врисовывал, он сам не умел. Или Шишкин - он лес умел рисовать, а медведей - нет, ему их Айвазовский врисовывал или кто там, неважно...
- Ну, это скорее не соавторство, а просто помощь, специализация...
- Лучше я про более близкое мне время и место расскажу. В провинции так называемых настоящих "современных художников" быть не может, контекста мало, приходится для самих себя симулировать целокупный процесс. Но если я назвался художником, у меня должна быть какая-то воспринимающая сторона, условный "заказчик". Я же занимаюсь черт знает чем и всегда держу в голове пять каких-то лиц, к которым мысленно обращаюсь. Живу, допустим, в Екатеринбурге, занимаюсь там ковырянием из носа, но тешу себя иллюзией, что в Москве есть Ваня Ложкин, который меня оценит адекватно. При этом предусмотрительно их в известность о том не ставлю, дабы избежать возможного дискомфорта. Но это какая-то жизнь гипотетическая, а всякий раз хочется, чтобы кто-то был совсем рядом. Так и возникает соавтор, которому тоже нужен оценщик его так называемой деятельности, кто бы мог понять и простить.
- Какая-то звучит в этом эротическая подоплека...
- Конечно, эротическая!.. Очень похоже! Вот когда мы с Сергеевым расстались, то... м-м... только бы ничего лишнего не сказать... я чувствовал себя, как брошенный муж, от которого жена ушла, или наоборот... И он, надо сказать, трактовал мое творчество именно с тех же шатких позиций. Говорил, что все оно укладывается в детскую анально-оральную стадию сексуального развития, прокрустово ложе инфантилизма и аутоэротизма: музей моей суперменской ипостаси - инициация; размножение на ксероксе своих портретов "Шабуров Саша Христос" - это самоудовлетворение, онанизм; а выставка поцелуев "Про любовь" - это уже вынос сексуальной активности вовне. А дальше, говорил, надо заводить полноценную художественно-половую жизнь. Что я, совсем по его указке, и сделал! Вся моя дальнейшая активность свелась к ОБУСТРОЙСТВУ ИДЕАЛЬНОЙ ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ художническими методами. Предавался "Радостям обычных людей" - выгуливал приглянувшуюся девушку, дарил ей цветы и воздушные шарики, к уличным художникам водил, катал на лодке или на ослике... Она тоже была моим соавтором, ибо это все инициировала, раз я занимался тем, что ей было более близко и интересно... Чем две дюжины искусствоведов для художника нужнее одна-единственная женщина, которая его ценит и будит в нем желание художественно выпростаться... А все мои ухаживания в форме рассказов печатались еженедельно в областной газете для пенсионеров и - подобно местной "Санта-Барбаре" - транслировались в исполнении нескольких сменившихся актеров по муниципальному радио. Этакая система массового гипноза получилась, призванная воспитать в приглянувшейся девушке качества идеальной возлюбленной: и сама она, и прочая окружающая действительность постепенно подстраивались под мои пристрастные речи о них и под запоздалое придумывание смыслов. А то ж: сам-то я могу жить, как получается, а Инне непременно смысл ее существовавния подавай. Иначе своей жизнью она бывает недовольна. Совместное житье таково - влюбляешься-то первоначально в собственные мечты, а потом постепенно привыкаешь к их реальному прототипу, при том, что она живет такими же идеальными представлениями и на свой, и на мой счет. Хочешь сделать из того, кого надо, то, что надо, но в процессе делания с твоими представлениями, чего же тебе надо, неузнаваемо трансформируются. Вообще личный фактор очень многое значит. Вот недавно в Москве я с Ильей Фальковским задумал совместную книжку сделать, а на следующий день выяснилось, что у нас у обоих подруги - классические гитаристки. Да, думаю, работать еще не начали, а уже появилось какое-то внутреннее родство.
- В общем, речь всегда о соперничестве?..
- Бывает и так. Вот в Екатеринбурге была большая выставка - "Пост-ВДНХ", где художники из товаров народного потребления делали объекты непредсказуемой художественной ценности. Там участвовали Голиздрин и Еловой из Екатеринбурга, Мизин и Булныгин из Новосибирска, и я. Кто-то делал инсталляции из телевизоров, кто-то из кроссовок и соуса "Анкл Бенс". И всегда присутствовал дух соревнования. Так у Мизина, например, есть теория художественного дегенератизма: нужно сопоставлять всякие несопоставимые вещи - вот и все искусство! Например, фалловибратор вращается вокруг земного шара непонятно зачем... А я тогда увлекался поиском всяких анекдотических смыслов, и Мизину говорю: можно ведь делать произведения, всеми внятно воспринимаемые: и пионерами, и пенсионерами. И сделал объект: взял такую же резиновую вагину в форме блюдца и в холодильник положил, назывался объект "П...да в холодильнике": просто и со вкусом! У нее, кроме мизинского фаллоимитатора, еще и фольклорный источник есть. Когда я работал в судебном морге, там было принято любить народную культуру, все слушали блатную музыку и частушки собирали: "Я купила холодильник, называется "Ока", масла нету, мяса нету, положу п...ду пока, Чтоб не прела, не потела, чтобы х..я не хотела, пусть лежит себе пока в холодильнике "Ока".
- Я, помню, писал рецензию на эту выставку, и все переживал, какую фотографию поместить: одним автором проиллюстрируешь, другие обидятся...
- Вот именно, всякий раз нездоровую роль играют средства массовой информации. Во временных коллективах соавторы очень болезненно реагируют на оценки извне. После каждого совместного проекта на полгода обид: в какой-нибудь телевизионной передаче этого художника - а конкретно меня - похвалят, а других обругают. И на меня обрушиваются: что я будто бы своих приятелей-журналистов настраиваю. Последний раз мне за Андрея Ерофеева досталось, который написал в каталоге "Культурных героев", что я - самый-самый-де уральский художник. А мне говорят: ты - не художник, а свинья...
- Ну, в общем, это действительно входит в задачу современного художника: охмурить журналиста, незаметно использовать его в своих целях, как ты используешь соавторов.
- Чтобы сойти с этой скользкой дорожки, лучше расскажу про самый интересный тип соавторства, выставки-буриме, как я их подразделяю. В провинции особенно актуален смысл твоего художества: денег это не приносит, затрат - море, а раз так, зачем и для кого ты этим занимаешься? И приходишь к такой разновидности художнической деятельности как ОРГАНИЗАЦИИ ОБЩЕГО ДОСУГА. Чтоб задействованы были все твои друзья и знакомые, да еще, чтоб они сами все за тебя делали! На пригласительных билетах авторами я указываю всех, с кем для данной выставки, например, поцеловался. И когда каждый из этих "авторов" позовет своих знакомцев - на моих выставках настоящее столпотворение, Все возбуждены, друг о друга трутся и объединены какими-то экстремальными чувствами. Лев Толстой говорил, что искусство это общение, и явно имел в виду, что художник может сам ничего не делать, а все на знакомых свалить. У меня была такая выставка в день рождения: мои похороны, предварительное осмысление наполовину прожитой жизни. Я лежал в гробу в траурном зале, из крематория заказанная женщина вела панихиду, а пришедшие над гробом говорили, как они меня любят, подводили итоги моей жизни. Я, закрыв глаза, в их любви купался и никак воздействовать на события не мог. Там были водочные заводы задействованы, салоны ритуальных услуг, мебель свозили грузовиками для моего мемориального музея, реальные родственники мои у изголовья, осел живой в зале нереализованных проектов. И так как все они участвуют не за деньги, непонятно до самого последнего момента, что из этого получится! Мне через пять минут в гроб ложиться, а водку для поминок еще не привезли, организатор ритуала сквозь толпу пробиться не может, ну и т. п. Но вот время вышло - и как в сказке все принимается функционировать само по себе, все привозят, все приходят и начинают играть в придуманную мной игру, нести какую-то околесицу и отсебятину! В самый последний момент упирающегося осла в музей пропихивают. Я просто создал ситуацию, а все над моим гробом за мой счет самовыражались, то есть они и были художниками, а я так - придумал повод, не более того... Или мой проект про зубы? Кто больший художник? Я - подавший в ЦСИ Сороса счет на лечение и протезирование зубов, или они - выдавшие мне грант на это?
- Как ты находил своих соавторов?