НЕ обзор

Так уж получилось: все, за что я брался в конце этой недели, обозревать мне упорно не хотелось. Опять же привалило удовольствие почитать на бумаге (т.е. лежа на диване!!!) "Песочное время" Олега Постнова. Магия его текста преображает реальность - деликатно, как какой-нибудь из набора фотошоповских фильтров (не "Find Edges" и не "Neon Glow", конечно, скорее уж как "Wind", или даже "Texturizer"). Какие уж тут обзоры! Осталось одно: позорно шмыгая носом и ковыряя указательным пальцем клавиатуру, поведать почтеннейшей публике многочисленные резоны своего недостойного поведения. Что ж, приступим.

Во-первых, я официально заявляю, что не буду обозревать одиозный "Штампомер Делицкера" кисти незабвенного Леонида Стомакарова. А ведь так все хорошо складывалось! У меня в голове уже недели три крутилось дебильное, но навязчивое словосочетание "Гиперболоид инженера Делицина": "Штампомер" -то я к тому времени еще не успел прочитать, но название казалось удачным. К тому же, меня довольно эффективно подбивали на сей скорбный труд проникновенными постами в моей гостевой книге . Гестбуковский Костомаров окучивал меня как рассвистяй-студент неопытную девицу: то лестью, то стихами из Гильфанова, то слезу давил, о скорбной судьбе своей размышляючи, то язвительностью внезапной раздразнить пытался. Интриговал, в общем.
А последней каплей оказалась запись самого Делицина: меня искренне взволновала обещанная им радужная перспектива кастрации гипотетического виновника. Естественно я решил выяснить: ЧТО там все-таки написано, в этом одиозном пасквиле? Соображения были самые что ни на есть прагматические: мне, как всякому уважающему себя джентльмену, не следует пренебрегать... э-э-э-э... правилами техники безопасности.
Ну, будем считать, что выяснил... на свою голову. В связи с этим (и вместо эпиграфа) рассказываю замечательный случай "из жисти". Моя племянница (тогда ей было лет пять, не больше) как-то раз вернулась с прогулки на удивление печальная и задумчивая. Весь вечер сидела на диване, подтянув коленки к подбородку: мыслила. Даже приход довольно внушительной компании взрослых гостей не произвел на нее решительно никакого впечатления: в кои-то веки ребенок не мешал расслабиться ни нам, ни своим многострадальным родителям. А в конце вечера она обвела строгим взглядом всех присутствующих и проникновенно спросила: "Ну, вот если один человек другому человеку расковыряет вилкой до крови попу - как после этого жить?!" Уж не знаю я, чем они там во дворе занимались! "Штампомер" читали, что ли...
В каком-то смысле я преклоняюсь перед главными героями этой псевдо-скандальной истории. Перед Делициным: это ж надо умудриться ТАК достать человека (человеков?) И перед Костомаровым-Стомакаровым, заодно. Столько усилий - и все для того, чтобы наехать на одного-единственного оппонента (наездом на прочих сетевых знаменитостей сие бессмертное творение считать никак невозможно: они там все такие... как минимум, милые). Ясен пень, что дописывать "эскиз" до размеров романа не имеет смысла - разве что, у автора пропасть свободного времени и никаких иных идей (во что я решительно отказываюсь верить). Захватывающий "научно-производственный боевик" вроде все того же пресловутого "Гиперболоида инженера Гарина" все равно не получится: страсти, бушующие вокруг сетевой литературы интересны, разве что, самим сетераторам - да и то не всем. Злодея мирового масштаба из главного героя явно не получилось: автор несколько заигрался, изничтожая оппонента, перегнул палку и выставил свое ни в чем не повинное альтер-эго совершеннейшим идиотом: было бы из-за чего огород городить, нервничать, расследование проводить, за океан мотаться! Наезд, впрочем, получился небесталанный, но для человека стороннего (вроде меня) абсолютно не смешной. Возможно, потому, что я не знаком с Делициным лично, как собеседник (и тем более как оппонент) он мне был интересен, а все его так называемые "наезды" на меня выглядели то вполне джентльменскими, то просто комичными - попеременно, так что ни одного завалящего зуба на него я так и не отрастил.
Впрочем, аллах с ними, с моими непроросшими зубами. Мне показалось, что "Штампомер" изобилует откровенно запрещенными приемами, против которых я, в сущности, ничего не имею, просто в таком количестве они малоэффективны. Запрещенные приемы хорошо применять с плотностью айнц штюк на мегабайт худла: будучи помещенной на поднос, между стаканом апельсинового сока и кофейной чашкой, скромная кучка дерьма может сработать как настоящая бомба, в то время как бескрайний океан все того же дерьма быстро становится привычным фоном, который не вызывает никаких острых чувств - разве что, легкое раздражение... Впрочем - какой из меня, к черту, специалист по этике?! А никакой. Именно поэтому я и не стал обозревать "Штампомер".
Лирическое отступление. Что меня искренне порадовало в "Штампомере": всевозможных Лень, Ленек и Леонидов там много. Для полного комплекта не хватает разве что Пантелеева, Брежнева и царя Спартанского. Лично я в этих самых Леонидах запутался бесповоротно. Что к лучшему: минут через десять мне стало окончательно плевать, о каком из Леонидов идет речь в очередной главе. Эта милая изюминка показалась мне почти гениальным техническим приемом, каковой постепенно превращает текст в отчетливо шизофреническое пространство. То есть, в моем восприятии в конечном итоге остался всего один Леонид, который гоняется по всему свету сам за собой, шантажирует сам себя, а на досуге вспоминает - о себе же. И, разумеется, не имеет никакого отношения ни к Делицину, ни к Костомарову - как бы не звучала его фамилия.
Свой официальный отказ "обозверять" "Штампомер" закончу программной фразой из оного: "Врать - хорошо, нужно и правильно. Вранье приносит счастье." Вот, собственно, и все.

Так, с этим, кажется, разобрались. Пришло время второго официального заявления. Я ни за какие коврижки не соглашусь обозревать рассказ Виктора Смольного "Центр Вселенной" . Виной тому опять-таки моя драгоценная гостевая книга - все беды от коммуникаций, я вам точно говорю!
Если бы я наткнулся на "Центр Вселенной" самостоятельно, я бы отнесся к нему с симпатией. Еще несколько месяцев назад я был молод, глуп и несведущ, а посему наотрез отказывался верить в существование мало-мальски приличной литературы при сетевых литконкурсах. То есть, жизнь на Марсе я еще худо-бедно соглашался признать возможной, а тут - ни в какую!
Что я действительно люблю - так это обманываться в своих негативных информационных ожиданиях. По этой причине я всякий раз с энтузиазмом первопроходца восторгаюсь каждой новой находке, нередко преувеличиваю достоинства оной (а мне не жалко: уж если влюблен, то влюблен!), совершаю виртуальные прыжки до потолка и вообще веду себя наивно и неприлично до безобразия. Ну, по поводу "Центра Вселенной" я бы, пожалуй, не слишком прыгал, но отозвался бы о нем весьма доброжелательно. Написал бы, к примеру: "Алеф по-русски от Виктора Смольного" и рефлексировал бы тихо в углу по этому поводу, восхищая несовершеннолетних сетевых Лолит своей воистину монструозной псевдо-эрудицией. Пару страниц бы точно нарефлексировал - уж я-то свои возможности знаю!
Но пост Дана Дорфмана в моей гостевой все испортил. Дан написал, что Смольный талантливее Пузия (я всегда подозревал, что в Штатах уже давно можно недорого купить не только пресловутый штампомер, но и талантометр, это только мы, пожизненные жертвы 17 августа, по старинке "на глаз" пытаемся определиться), припирал меня к стенке пугающим словосочетанием "аберрация вкуса" и открытым текстом обещал мне катарсис. Как человек, жадный до всяческих катарсисов, особенно во время работы, я тут же сломя голову бросился в "Центр Вселенной" . "Обломись!" - ехидно посоветовала злодейка судьба. Я потом раскатанную было губу обратно полночи закатывал... Хотя рассказ-то действительно милый: ироничный, немного печальный, изрядно ядовитый стеб, вполне в моем вкусе. Я даже, пожалуй, включу его в свой список рекомендаций "Что почитать". Этим и ограничусь, поскольку Виктор Смольный вряд ли должен становиться жертвой моего желания поспорить с Даном Дорфманом. (На мой взгляд обсуждаемые кандидатуры пока выступают в разных весовых категориях, хотя прежде, чем выносить приговор, я бы должен почитать не один, а хотя бы дюжину рассказов Смольного). Так что лучше уж мы с Даном в режиме приватной переписки... размерами ИМХОв обменяемся.

И последнее на сегодня. Никогда в жизни я не буду писать обзор, в который мог бы войти рассказ Павла Афанасьева "Спутник". Тут уже не в Дорфмане дело: он-то как раз молодец, что порекомендовал мне этот рассказ. Просто... чертовщина какая-то получается. Афанасьев пишет мастерски (это настолько очевидно, что любая форма дискуссии по данному вопросу не имеет смысла), но читать его я не могу совершенно... то есть могу, конечно, но исключительно под девизом "В жизни всегда найдется место подвигу!"
Поначалу "Спутник" показался мне отлично написанным рассказом о жизни, которой НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, о людях, которые НЕ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ РЯДОМ СО МНОЙ НА ЭТОЙ ПРЕКРАСНОЙ ЗЕМЛЕ. (Сие был вопль эгоцентрика: понимаю, что глупо, зато честно!)
Но дочитав рассказ до конца, я понял, что он - совсем о других вещах. "Спутник" - это мастерский отчет о том, как человек, попавший в экстремальные условия, расслабляется вместо того, чтобы принять боевую стойку, утрачивает контроль над собой, опускается, становится посмешищем - то есть, стремительно "теряет удачу" (именно так определили бы его проблему мудрые средневековые скандинавы) и, в конце концов, умирает. Причем, смерть его представляется читателю (мне, по крайней мере) не неожиданной, а логичной. Можно сказать, "правильной". Закономерной. Эту беспощадную логику судьбы очень хорошо понимали безымянные составители исландских саг (Греттира убили не потому, что он был "хорош", или "плох", а потому, что у него - при всех его достоинствах - не было удачи). Да и мы, непутевые потомки их более чем смешанных браков, порой инстинктивно понимаем, о чем речь, вот только рассуждения вслух на сию тему выходят у нас колченогими и наивными, так что лучше бы мне помолчать. (Угу, вот и еще одна уважительная причина не включать "Спутник" в свой обзор.)
Заключительный резон: если честно, я не уверен, что Павел Афанасьев действительно написал "отчет об утрате удачи". В глубине души я подозреваю, что автор решал какие-то свои, неведомые мне задачи, и все было хорошо, пока не притащился я со своими сомнительными гипотезами. Я уже неоднократно проговаривал, прописывал, декларировал (что там еще можно проделывать с утверждениями?) один довольно простой, но программный для меня тезис: литература - какой бы глагол подобрать? "делается"? "совершается"? "творится"? - ага, вот, нашел: происходит! - по схеме "пас + гол" - и никак иначе. Писатель пасует, а уж забить гол - это работа читателя. Здесь все как в футболе: гениальный форвард может забить мяч даже с очень слабенькой подачи, а мазила обычно не способен воспользоваться самым мастерским пасом. Случай с рассказом Павла Афанасьева навел меня на мысль о том, что "игровых полей" - великое множество. Собственно, можно пойти дальше и заявить, что каждый читатель играет на своем и только своем, единственном и неповторимом поле, но... не будем и дальше терзать мою простенькую метафору. Ограничимся утверждением, что их, этих самых "игровых полей" больше одного. И в связи с этим случаются порой презабавнейшие казусы: "пас" дается на одном поле а гол забивают уже на другом. Подозреваю, что у нас с Павлом Афанасьевым именно так и получилось. Хотя...