Тенета-98 - тары нет!

Ну вот. Все кончено. Хана. То есть, конец света, конечно, еще не наступил, но если вы собирались отправить какое-нибудь бессмертное творение на конкурс Тенета-98 - забудьте! Прием работ закончен. Тары больше нет. Пива, впрочем, тоже. Зато есть девочки. Правда, мало, к тому же какие-то... виртуальные, но все-таки...
В последний день, 26 апреля номинаторы, как и положено, спохватились и ринулись сдавать макулатуру... ой, в смысле, литературу. Самую бурную активность проявил Леонид Каганов - а я-то думал, что его сейчас ничего кроме овсяных ужасов не интересует, а оно вон как повернулось!
Открываю карты сразу, еще до того, как прочитал первое из произведений, поспешно выложенное в Тенетах в связи с поспешным приближением конкурса к "последней черте" (а то вдруг потом, почитамши, пойму, что был не прав, и передумаю). Моя рабочая гипотеза состоит в том, что в последние дни номинаторы выкладывали, в основном, те произведения, насчет которых у них были сомнения - недостаточно мощные, чтобы отправить предложенный опус в мусорную корзину, но и торопиться с номинацией тоже как-то не хотелось. Гипотеза, скорее всего, никуда не годная, поскольку человеческая природа настоятельно требует не откладывать на завтра то, что можно сделать через месяц, а номинаторы - тоже люди (я своими глазами парочку видел и даже за рукав трогал: живые, тепленькие, все как положено). Но, с другой стороны, должна же быть у меня хоть какая-нибудь завалящая гипотеза, желательно циничная: чтобы рожа умнее казалась!
Юлия Могилевер, "50 Кб стихов". Номинировал килобайты Максим Мошков - ничего удивительного: в его библиотеке объемная подборка авторской песни, а килобайты Могилевер опубликованы на страничке "Авторской песни в Израиле" (убил бы к черту их дизайнера, честное слово!) Авторскую песню сейчас принято любить и хвалить. Считается, что это - "наше все". Полагается думать, что авторская песня спасет обнищавших патрициев от скорбных размышлений о ценах на крупу и бездуховности подрастающего поколения, а румяных плебеев - от Маши Распутиной, Филиппа Киркорова и, прости господи, "Стрелок". Ни хрена она, конечно, никого ни от чего не спасет, но жанр действительно вполне задушевный. Опять же помогает решить вопрос: как быть с небесталанными, неглупыми стихами, которые, тем не менее, почему-то не впечатляют в вожделенном для всех поэтов формате "книжка-в-обложке-с-картинкой-а-можно-и-без". А вот так и быть: петь. Очень правильное решение. Это я к тому, что песни Юлии Могилевер наверняка хороши (я представляю, как эффектно могут лечь на музыку ее прямолинейные, но мощные аллитерации: "Не береди эти дебри, все бредни, бард!"), но в качестве текста на экране они - нет, к счастью, не беспомощны, но неуместны: стихи-то "те самые", да мир не "тот". И грустно поэтому. Хочется напиться. Желательно - в компании очень умной, очень талантливой, очень печальной, и столь же неуместной в этом смешном мире Юлии Могилевер, которая куда лучше, чем я сам, знает все, что я могу ей сказать:
"На клочке мирозданья, повально больном говорильней,
пребыванье мое не заразно, почти что стерильно -
никому не открою глаза, не затрону и не поведу,
спи, мой Гаммельн! Ни люди, ни мыши не услышат мою дуду."
В общем, "Ипполит Матвеевич хотел сказать какую-нибудь гадость и даже открыл для этой цели рот, но выдумать ничего не смог и рассерженно проследовал в свой номер". Я-то "гадость" выдумать смог бы, и не одну, но... не хочется почему-то.

Кроме стихов Максим Мошков номинировал "Мученические заметки о безумцах" Михаила Гроховского. Это как бы юмор такой. "Небольшие заметочки, которые собирались мною на протяжении почти 3-х летнего обучения в стенах единственной в России Военно-морской Академии" - так охарактеризовал их сам автор. Одна из самых характерных цитат: "Говоря о кафедре педагогики и психологии: - кафедра демагогики и мудологии". Считается, что надо смеяться. Впрочем, может быть, это я один такой чистоплюй, что армейский юмор меня не радует? Равно как и художественная самодеятельность. Очевидно, "мы находимся по разные стороны абракадабры"...

Как я уже заметил выше, самым буйным из номинаторов оказался Леонид Каганов. Вывалил напоследок сразу пять наименований. Все больше "про заек" и одну "не про зайку" по имени Ленка Мироненко. Ленка попалась грустная какая-то, хоть и номинировал ее Каганов сразу в две категории: "Сборники стихотворений и поэм" и просто "стихотворения". С одной стороны, барышня, вроде как, компетентная: знает много интересных вещей, например, что "нелепица должно быть обитает в полуэфирной области над ухом" - весьма похвальная эрудированность. С другой - "безвкусица стихов побитых мыслью как молью хуже яблочной оскомы"... Ну все, молчу, молчу!
Что до прозы, среди находок Каганова "Осенние фото" Борового (не Константина, а Владимира" - скучный рассказ про любовь, ревность и постоянные ссоры на почве скверного характера главного героя с неплохой, впрочем, постельной сценой где-то в середине. "Слегка окровавленный закат" Вадима Голованова с подзаголовком "стебная пародия на боевик" - одного этого подзаголовка достаточно, чтобы усомниться в здравомыслии автора. Текст, впрочем, вполне соответствует предвзятому мнению, которое невольно сложилось у меня при взгляде на подзаголовок. Просто отличная вещь - для "Золотого Графомана". Ужас, одним словом. И еще "Базар, вокзал, милиция" Валерия Суси. О Суси я в своих обзорах писал уже предостаточно: откровенно дилетантской его прозу не назовешь, но она настолько не совпадает с моими представлениями о хорошей литературе, что обозревать его очередное, аллах ведает, какое по счету, произведение, скучно и совершенно бессмысленно: ничего нового я все равно не скажу. Ограничусь только замечанием, что "Базар, вокзал, милиция" ничем не хуже и не лучше других работ этого автора, исходя из сих незамысловатых соображений и решайте: читать вам его, или нет.

Дан Дорфман предложил вниманию общественности Виктора Смольного, на сей раз не прозу, а поэзию. От попыток анализа оной поэзии воздержусь, скажу только, что мне чертовски симпатичен "образ автора", проглядывающий между строк (например, этих):
И песен наших ноты
Замрут во всей красе
как мертвые еноты
На утреннем шоссе
- и чертовски же раздражает почти все остальное. Мои проблемы, да?

Вадим Гущин порадовал "Борьбой с Членсом" от Егора Радова. Сам Егор Радов при этом совершенно не порадовал меня своей "борьбой" ни капельки, хотя я всегда стараюсь приветствовать всяческие радикальные и даже псевдорадикальные литературные начинания. С самой первой страницы читателя окружают наркоманы, маковая соломка, шприцы, передозы, Инесса Шкляр, потоки сознания наконец... Но скучно - смертельно. Ширянов, помнится, шел мне куда веселее. Передоз, так, что ли? Ужас, впрочем, состоит в том, что странице на четвертой - пятой текст незаметно превращается в нечто фантастикообразное, а это уже ни в какие ворота! Инессу Шкляр с маковой соломкой я бы еще выдержал, но вот Плато Щуй и Зинник, который "воспарял в бане своего шестимерного дома" - это уже слишком! В таком контексте радует только финал: "И он слился с Солью и исчез. умер, уничтожился в ней. Мир рухнул. И наступило вечное царство Хаоса, Мерзости и Ужаса." Ну, слава те господи! Все хорошо, что хорошо кончается...
Дмитрий Вернер изыскал и номинировал на конкурс литературную игру "Наша Таня громко плачет", размещенную (и рожденную) непосредственно в гостевой книге Салона - одного из многочисленных мест рунета, куда можно "прислать свои стихи и прозу, не публиковавшиеся ранее в сети". Представляете, какой кайф? Можно! Прислать!! Стихи!!! И прозу!!!! И ничего за это не будет ;) Ну, это я так, к слову... А игра получилась незатейливая, но веселая (местами, конечно).
Наша Таня робко прячет
Тело жирное в утесах.
Уронила в речку мячик,
Чтобы приманить матросов.

Дмитрий Кузьмин (очевидно в рамках затянувшейся борьбы с художественной самодеятельностью - занятие само по себе благородное, но, увы, обреченное) номинировал поэзию Станислава Львовского "Стертый аверс тессеры". Господа! Я снимаю шляпу и молча ухожу. Без комментариев... ну, почти без. Львовский - поэт абсолютно состоявшийся, умелый и подчеркнуто холодный, его поэзия предназначена немногочисленным интеллектуалам, порой захаживающим в сеть, дабы полистать "Вавилон" , а не массовому читателю (собственно говоря, если вы не знаете, что такое "аверс тессеры" и кто такие Лукреций Кар и Лорелея, то и не мучайтесь, не терзайте себя поэзией Львовского - оно вам надо?!) Если Львовский не станет победителем Тенет-98, я съем свою шляпу (ту самую, торжественно снятую в начале абзаца), благо она виртуальная ;)

Леонид Делицын напоследок номинировал "Последнее танго в Кембридже" Дана Дорфмана. Это как бы не просто проза, а типа "виртуальный, художественно-документальный остросюжетный фильм". Благодаря подзаголовку дорфманоское произведение загремело в категорию "Пьесы, сценарии" - блин, ребята, нельзя же так серьезно относиться к безобидным хохмам некоторых авторов! Если называть вещи своими именами - "Последнее танго" - типичная публицистика, поскольку повествует "о приключениях журналиста на симпозиуме". Тема симпозиума - инвестиции в Россию. Дорфман местами забавен, а местами - по-настоящему остроумен, поэтому читать о том, как он видел (можно, сказать, щупал) Бориса Ефимыча с Борисом Абрамычем - вполне по приколу. Радует множество милых и достоверных подробностей: например, рассказ о том, что корреспондент BBC Тони Коэн говорит по-русски, неправильно выстраивая фразы, зато с отчаянным одесским акцентом (спасибо дедушке и бабушке, эмигрантам первой, скорее всего, волны за его счастливое детство!). Я тут же вспомнил, как ржали мои немецкие приятели, когда выяснилось, что после двух месяцев, проведенных под Мюнхеном, я произношу несколько беспомощно исковерканных немецких фраз, каковые успел усвоить, с чудовищным баварским акцентом. С Березовским Дан беседовал как программист с программистом и, кстати, выяснил, что Борис Абрамович был разработчиком "Лексикона". Помните, был такой ужасный текстовый редактор? Ну вот... Сенсация это, или "утка" - какая, к черту, разница? А с Немцовым Дан говорил о Тенетах и возможном учреждении премии его имени - умора! Из таких идиотских, но милых историй, собственно говоря, и слагается атмосфера задушевного журналистского трепа - жанр, в котором Дан Дорфман вполне преуспел.

Вот такой он был, последний день выдвижения работ на конкурс Тенета-98. Будем ждать решений жюри (ловлю себя на том, что мне уже действительно искренне интересно, чего оно там нарешает). Жаль что в Анти-Тенетах так и не сделали никакого тотализатора: я бы поучаствовал, честное слово!