Молчи грусть, или лучшая проза Арт-Лито
Я на прошлой неделе обещал устроить вторую серию "разборок" по поводу "литовских" подвигов. Ну вот, сказано - сделано... Имейте в виду: мне это дорого стоило. Проза - она ведь длинная, как правило. А я ее собираюсь читать, хоть и понимаю теоретически, что для написания обзора это не обязательно. Ни в коем случае не хочу, чтобы мои жалобы звучали оскорбительно для авторов: каждый из них по-своему хорош, просто я уже не раз говорил, что единственный недостаток людей - это их количество; к "литовским" прозаикам сие правило тоже применимо, поскольку что-то человеческое в них все-таки безусловно есть.

В прошлый раз я ограничился беглым перечнем своих соображений по поводу знакомых (мелькавших в моих обзорах) имен, после чего мужественно погрузился в пучины поэзии и публицистики. Сегодня постараюсь хотя бы варварским галопом пробежаться по про-зайчиковым категориям. Если не получится - что ж, значит, через неделю придется писать третью серию. Лучше поздно, чем не со мной ;)

Рассказы
Митя Коваленин "Кофейные зерна". Придется заняться тривиальным плагиатом и эхом повторить о рассказе Коваленина то же, что он сам писал о Мураками: абсолютно джазовая проза. Это не комплимент и, тем более, не ехидство - всего лишь констатация факта. Дело, конечно, не в том, что сам автор обозначил свой рассказ как "Рэгтайм с двумя модуляциями": каких только подзаголовков не придумывают для своих опусов некоторые резвые господа! Но Коваленин "ответил за слова" всеми последующими строчками, каждым "кофейным зернышком". Его проза диковинна и проста одновременно - свободный выдох совершенно одинокого человека, на мгновение забывшего о том, что в мире кроме него есть другие живые существа (читатели? слушатели? ангелы?) "Мне неизвестно, что творится по ту сторону ее лица. Здесь же, в левом ее зрачке, отражается окно с кусочком рассвета и дерево за окном - две вороны чистят перья на ветке и каркают время от времени. Меня там, по-моему, нет", - это начало рассказа... и это только начало! "Кофейные зерна" - проза на любителя... ОЧЕНЬ на любителя, каковых, по-моему, что в сети, что в офф-лайне маловато будет. А жаль. (Собственная правота мне глубоко противна, поэтому лучше в нее не верить: "В конце концов, верить чему-то или нет - вопрос персонального вкуса, никакого отношения к Истине не имеющий. Может, именно из историй, в которые нам нравится верить, постепенно и складывается наш характер?") В общем, вы уже поняли, что Коваленин купил меня с потрохами - охотно подтверждаю сей факт. Купил. Когда в финале его герой прошептал (подумал): "нас не приручить", - сделка состоялась, невидимый аукционист звонко стукнул молоточком: "Продано!"

"Сказка о рыбе" Ромы Губарева. Жили-были старик со старухой... правда, не совсем старик и не совсем старуха, да и не у "самого синего моря" они жили, а в двух часах езды на электричке от ближайшего водоема (мутный пруд в центре деревни Грязь Черная-Привычная). Обстоятельства их жизни, вкратце, таковы: "Смесь запахов - пот, щи и отрава против тараканов." Резюме: "Рюх обескуражен, выпивает, ненавидит Мямлю и рыбачит, а Мямля очень растолстела, тоже пьет, и никого не ненавидит, потому что не знает, что это такое." "Сказка о рыбе" действительно имеет непосредственное отношение к пушкинской "Сказке о Золотой рыбке". Только у Губарева не в рифму. И гораздо короче. И гораздо печальней. Ода безысходности, очередная "похоронка" с вечной войны между человеком и свинством человеческим. Одним словом, стоящая вещь.

И еще одна рыба, на сей раз - "Росрыба" Леонида Каганова. Новый русский в "свободном полете": с нераскрывшимся парашютом и мобильным телефоном - это песня! Отличный образец новейшего черного юмора. Больше никаких комментариев. Сами читайте.

Вадим Смоленский "В одной гондоле". Неплохой, наверное, рассказ "из жизни отдыхающих". Написан легко, стильно и наверняка на одном дыхании. Мне, впрочем, было скучновато. Горнолыжные курорты, японские принцессы, адреналин и все такое прочее... Жаба, что ли, задавила? ;)

Евгений Медников "Раз, два, три". Рассказ вроде как про тамагочи. Сразу отмечу, что житель тамагочи по имени Гуча - единственный по-настоящему живой персонаж рассказа, способный вызвать хоть какое-то подобие сопереживания; особенно, когда мудак папаша на полном серьезе говорит сыну: "Расти из своего тамагочи настоящего мужика! Пусть терпит!" Ну, вообще-то, рассказ не про тамагочи, конечно, а как бы на самом деле "за жизнь"... Ох, и чего это я злой такой?
"Раз, два, три" - второй рассказ про тамагочи на Арт-Лито. Или, наоборот, первый. Короче говоря, есть еще один: "Золотое яичко тамагочи"; забавно, что оба рассказа прошли в финал. Оба автора метафорически увязывают смерть тамагочного жителя с человеческой смертью, но Алексрома берет пронзительной задушевностью, самоотверженным авторским соучастием, а Медников прохладен и дидактичен. Его рассказ написан гладко, профессионально, захочешь - не придерешься, но житейская мудрость героев Медникова, равно как и ее обратная, "темная сторона", все авторские симпатии-антипатии и очевидная как бьющий в глаза дальний свет "мораль сей сказки" действуют на меня в высшей степени удручающе. Как цитата из какой-то комедии с Роуэном Аткинсоном: "Жила была сосиска по имени Болдрик, жила, жила и умерла". Тоже вполне метафорическая, черт побери, история о человеческой жизни! Хотя, наверное, мое раздражение свидетельствует как раз о мастерстве автора: ишь, как допек!

Анна Резницкая "Гость". Ну спасибо, порадовала! В связи с острым дефицитом времени я уже давненько не заглядывал к Диме Вернеру, а "Гость" так и просится в тамошнюю рубрику "истории из жизни" http://www.anekdot.ru/story-year99.html . Хотя, рассказан, разумеется, куда как лучше, от чего удовольствия не в пример больше. "Истинное маслаждение", как писали в далеких восьмидесятых на этикетках венгерского ликера "Вебер". Правда, теперь я не могу отделаться от маниакальной уверенности, что некий незнакомый мужик действительно приходил к настоящей живой Резницкой с описанным в рассказе предложением. Вот она, могучая сила печатного слова!

Повести и романы
Владимир Ефименко "Старик". Если честно, приступая к "повестям и романам", я разрешил себе не читать их полностью, а ограничиваться обрывками впечатлений (читаю я быстро, но на обзоры у меня отведен один день и ни часом больше, что хочешь, то и делай). Но вышло так, что "Старика" я прочитал до конца - сам не заметил, как это случилось. На часах уже четыре утра, а я... Наверное, это самый крутой комплимент автору, какой только можно придумать. При этом у меня к нему черт знает сколько мелких претензий, каковые могли бы свестись на нет в результате одной щадящей редакторской правки... Ладно, не буду мелочиться: все уже случилось - я, смертельно уставший и драматически занятой человек, не отрываясь, прочитал эту пугающую историю перевоплощения (превращения), хотя еще не добравшись до середины понял, чем она закончится. "Я выбрал тропинку побезлюдней и задал себе упражнение: пусть эта дорога - моя жизнь. Вот я сейчас только родился. Так, пошел! Вот у того столба - я пошел в школу. Хлоп, хлоп, хлоп! - школу я отпрыгал на одной ноге. Интересно, что подумал бы притаившийся в кустах психиатр? Так. За тем вот, поворотом - это я сегодняшний. Я сбавил шаг. Под кустом рябины мне исполнилось сорок пять, и дал о себе знать радикулит. Мимо колодца я проходил уже шестидесятилетним и уставшим. Последний отрезок я плелся, ссутуленный, шаркая с одышкой, останавливаясь, как при стенокардии. Вот уже калитка. Конец пути. Стой, дурень, там дальше - твоя смерть! Но бес любопытства подтолкнул. Я зашел туда и "умер". Потом много раз я повторял этот этюд, но всегда почему-то перешагивал этот последний рубеж, хотя внутренний голос скулил-вопил и сопротивлялся." Вот такой вот актерский этюд. Здорово, да? Самое страшное, что у героя повести ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. И у автора тоже все получилось, но это как раз радует.

Линор Горалик "Выживальцы". "Эта книга о том, что никто не уйдет живым", - пишет Линор. Живым, скорее всего, не уйду и я, поскольку твердо намерен дочитать "Выживальцев" - не из чувства долга, с обзором-то я уже, можно сказать, выкрутился, а потому что роман того стоит - сие можно понять по первым же абзацам. Кажется, это будет первая книга о войне, которую я дочитаю до конца - с тех далеких времен, когда я томами глотал Ремарка и Хемингуэя. Что меня особенно удивляет на нынешнем (начальном) этапе знакомства с "Выживальцами" - так это образ автора, отчетливо проступающий из-за текста. Иду звонить в Вальхаллу. "Один, дружище, проверь: у тебя все валькирии на месте, или одна загуляла... на Земле Обетованной?"

Ну, как вы уже сами поняли, третья серия "литовской саги" неминуема. (Ха, никто и не сомневался!) Подведем промежуточные итоги. Во второй тур конкурса прошли, по большей части, действительно сильные вещи.
Скучно мне не стало ни разу (ну, почти ни разу), Ефименко и Горалик меня вообще, можно сказать, из режима выбили, за что им обоим спасибо. А вот грустно было практически постоянно. В связи с этим вспоминается один дурацкий эпизод из моей биографии. Мы с приятелем задушевно сидели в итальянском ресторанчике в городе Нюрнберге, настроение было хоть куда, так что ржали с завидной регулярностью. Хозяин ресторанчика, колоритный горбатый старик подсел к нам с колоссальным талмудом, каковой оказался винной картой, и начал выяснять, откуда мы взялись на его голову, с таким-то жутким акцентом. "Господа французы?" - мы отрицательно мотаем головами. "А, значит господа американцы? Или англичане? Австралийцы? Да откуда же господа?!" Пришлось признаться, что "господа" - самые что ни на есть русские. "Но почему же вы так много смеетесь и так мало пьете?!" - искренне изумился старик. Кажется, он так и остался при убеждении, что мы его разыгрываем...
Знаете что я вам скажу? С этим надо что-то делать!