Йейтс о грезах наяву

< "Порой, когда я далеко от суматохи дел и мнений, когда я забываю ненадолго о собственной суетности, мне приходят грезы наяву, то призрачные и зыбкие, то живые, и в достоверности своей осязаемые не хуже, чем твердь земная под ногами."

В промежутках между беседами с людьми, которым что-то когда-то пригрезилось в окрестностях зачарованного леса, Йейтс грезит сам. Собственные грезы он описывает с той же сомнамбулической тщательностью, что и чужие.

"Однажды я увидел смутно, как сквозь дымку, огромную черную яму и парапет вокруг нее; на этом парапете сидела бесчисленная стая обезьян, и все они ели драгоценные камни, целые пригоршни драгоценных камней. Камни взблескивали зеленым и алым, и обезьяны пожирали их с жадностью неописуемой. Я знал, что вижу свой собственный ад, ад художника, что все, кто ищет прекрасного, кто алчет слишком жадно чуда, теряют в конце концов мир и внутреннюю целостность и обращаются в посредственность, без формы и смысла".
Уильям Батлер Йейтс "Кельтские сумерки", глава "Едоки драгоценных камней"

Чтобы не попасть в "ад художника", описанный Йейтсом, очевидно, следует отказаться от изнурительной погони за чудесным. Наверное, теперь (чтобы завершить маленькую трилогию о Йейтсе с оптимистическим пафосом, достойным лучшего применения) я должен заявить: "и тогда чудесное само начнет искать нас". Что ж, я уже написал эту фразу...

Анекдот про "неуловимого Джо" все помнят, надеюсь? Того самого, который остается "неуловимым", потому что на фиг никому не нужен. Ну вот...

Не то чтобы "третьего не дано". Дано, разумеется. И "третье", и "четвертое", и "пятое"... Тем не менее, обезьяна, пожирающая драгоценный камни, и Неуловимый Джо на практике оказываются самыми популярными крайностями.

Которые, разумеется, сходятся









  
Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1