Казнь через повешение

"Когда я увидел, как осужденный делает шаг в сторону, чтобы обойти лужу, я словно прозрел - я осознал, что человек не имеет никакого права обрывать бьющую ключом жизнь другого человека. Осужденный не находился на смертном одре, жизнь его продолжалась, так же как наши. Работали все органы: в желудке переваривалась пища, обновлялся кожный покров, росли ногти, формировались ткани - исправное функционирование организма, теперь уже заведомо бессмысленное. Ногти будут расти и тогда, когда он поднимется на виселицу, и когда рухнет вниз, отделяемый от смерти лишь десятой долей секунды. Глаза все еще смотрели и на желтоватый гравий, и на серые стены, мозг все еще понимал, предвидел, размышлял, даже о лужах. Он и мы вместе составляли единую группу движущихся людей, видящих, слышащих, чувствующих, понимающих один и тот же мир. Но через две минуты резкий хруст возвестит о том, что одного из нас больше нет - станет одним сознанием, одной вселенной меньше."
Джордж Оруэлл. "Казнь через повешение"

Герой короткого рассказа Джорджа Оруэлла "Казнь через повешение" присутствует при казни осужденного - подробным отчетом о которой, собственно, и является рассказ. Дело происходит в Бирме; некоторые экзотические подробности (в частности, особая "индийская" - "неуклюжая, но уверенная" - походка осужденного, его предсмертные призывы к Раме, своеобразный акцент начальника тюрьмы) могли бы отвлечь внимание читателя от основного предмета, но Оруэлл не забывает требовательно "дернуть за рукав" - дескать, смотри, слушай, запоминай. Кстати, он вовсе не злоупотребляет морализаторством: вышеприведенная цитата - единственный абзац, в котором автор позволил себе высказать свою точку зрения, сделать некие обобщающие выводы. Все остальное - педантичное описание казни, начиная с того момента, когда заключенного стали выводить из камеры и заканчивая дружеской выпивкой англичан и бирманцев.

"Начальник тюрьмы поднял трость и ткнул ею в голое оливковое тело, которое слегка качнулось. "С ним все в порядке", - констатировал начальник тюрьмы. Пятясь, он вышел из-под виселицы и глубоко вздохнул. Мрачное выражение как-то сразу исчезло с его лица. Он бросил взгляд на наручные часы: "Восемь часов восемь минут. На утро, слава Богу, все"."
Джордж Оруэлл. "Казнь через повешение"

Этот рассказ Оруэлла совершенно случайно попался мне на глаза, и я понял, что не могу пренебречь столь яркой (пусть даже несколько прямолинейной) иллюстрацией к давешнему разговору об уродливых формах сожительства людей, лишенных минимального мужества, необходимого для того, чтобы находиться в окружении себе подобных. Разговор о смертной казни я собирался завязать несколько позже, когда у меня дойдут руки отыскать в одной из бездонных коробок с книгами феерическую "Зеленую милю" Кинга. Поиски все откладываются, но в качестве иллюстрации "Казнь через повешение" даже лучше, поскольку состоит всего из одного длинного эпизода, описанного честным и беспристрастным наблюдателем, присутствовавшим при приведении смертного приговора в исполнение.

"Помню, пришли мы за одним в камеру, а он ффцепился фф прутья решетки. Не поверите, сэр: чтобы его оторвать, потребовалось шесть стражников, по трое тянули за каждую ногу. Мы взывали к его разуму. "Дорогой, - говорили мы, подумай, сколько боли и неприятностей ты нам доставляешь". Но он просто не желал слушать! Да, с ним пришлось повозиться!"
Джордж Оруэлл. "Казнь через повешение"

Особенно ужасен (апофеоз авторской честности) финал рассказа, возбужденное веселье исполнителей и свидетелей. Круговая порука членов стаи, которые только что избавились от того, кто каким-то образом мешал их спокойствию (Оруэлл не сообщает читателю, в чем именно заключается вина его героя - я полагаю, намеренно, поскольку это действительно не имеет решительно никакого значения). Знаменитая фраза "хороший индеец - мертвый индеец" могла бы стать емким эпиграфом и к самому рассказу, и к моему сбивчивому монологу. Иногда мне начинает казаться, что осчастливить общество (не отдельную группу людей, а именно человеческое сообщество в целом) можно только одним способом: умереть как можно скорее, не причиняя никому "боли и неприятностей". Помнить, что товарищи по заключению, чей приговор будет приведен в исполнение несколько позже, получат завтрак только после твоей казни - и не цепляться за прутья, не выпендриваться, не мешать.

"В одной коммунальной квартире кто-то все время мазал стены сортира дерьмом. Жильцы долго думали и в конце концов набили морду профессору, потому что только он, выходя из сортира, мыл руки."
Старый анекдот

Прошу считать вышеприведенную цитату с "Анекдота.Ру" моим скромным вкладом в бесконечность бессмысленной дискуссии о "необходимости справедливого возмездия".









  
Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1