Колобок, пижон, волшебник

Опять какой-то странный пасьянс сложился...

Начать с того, что иногда мне приходят письма от читателей. Нет, не e-mailы, а нормальные человеческие письма. Написанные шариковой ручкой по клетчатой бумаге. Читатели пишут почти в "никуда": на питерский адрес "Азбуки", а там изредка, под настроение, передают мне те конверты, которые каким-то чудом избежали мгновенной отправки в корзину для бумаг (тамошние секретарши равнодушны в равной степени и к читателям, и к авторам). На письма эти я, разумеется, не отвечаю (как не отвечаю и на 99 процентов "мыльных" эпистол, и не потому что я такой уж законченный гад, а потому что в сутках всего 24 часа).

Последнее письмо, однако, оказалось весьма любопытным. Основная его часть посвящена пижонам, причем слово "пижон" в устах моего корреспондента - определение недвусмысленно позитивное. Позволю себе процитировать несколько коротких отрывков, не называя автора (я все же не имею ни согласия на публикацию, ни возможности быстро его получить, ни, тем более, уверенности, что автор письма не стал бы возражать против публичного оглашения его имени).

"Пижон всегда найдет место для демонстрации "убитых тигров", даже если сам считает их "дохлыми кошками". <...> В обычную ситуацию он вносит необычный элемент. <...> О пижонах слагают легенды. Пижон любит потрепаться и делает это самозабвенно. С ним легко общаться, с ним можно идти куда угодно: он не бросит, вытянет, вытащит, даже рискуя собой, причем - из чистого пижонства..."

Суть "послания о пижонах" сводилась к тому, что я сам - пижон, и аудитория моя вербуется исключительно из пижонов; причем автор письма предлагал расценивать это как позитивный фактор.

"Катится колобок, навстречу ему лиса:
- Колобок, колобок, куда катишься?
- Качусь по дорожке.
- Колобок, колобок, спой мне песенку!
Колобок и запел:
Я колобок, колобок,
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон.
Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от зайца ушел,
Я от волка ушел,
От медведя ушел,
От тебя, лисы, нехитро уйти!
А лиса говорит:
- Ах, песенка хороша, да слышу я плохо. Колобок, колобок, сядь ко мне на носок да спой еще разок, погромче.
Колобок вскочил лисе на нос и запел погромче ту же песенку.
А лиса опять ему:
- Колобок, колобок, сядь ко мне на язычок да пропой в последний разок.
Колобок прыг лисе на язык, а лиса его - гам! - и съела.

Русская народная сказка "Колобок".Следующее событие. Мои читатели, не сговариваясь, наперебой советовали мне включить в Книгу Побегов русскую народную сказку "Колобок". Я, разумеется, послушался, поскольку эта незамысловатая детская сказка, основанная на медитативных повторах постепенно удлиняющейся песенки, показалась мне своего рода притчей, предостережением всем храбрым путешественникам, которым уже удалось уйти от "бабушки", "дедушки", "зайца", "волка" и "медведя". "Лиса" всегда рядом с нами; она терпеливо ждет своего часа, когда мы доверчиво полезем в ее открытую пасть, чтобы рассказать столь благодарному и внимательному слушателю о своей исключительности… Пижонство, знаете ли.

И наконец, мне пришлось заняться составлением краткой, в один абзац, биографической справки о Германе Гессе. Я почему-то отнесся к этому делу с чрезмерной серьезностью и внимательно перечитал два его автобиографических эссе: "Краткое жизнеописание" и "Детство волшебника"; в "Кратком жизнеописании" я, как ни странно, нашел строки, прекрасно характеризующие и "Колобков" и "пижонов":
"Я был ребенком благочестивых родителей, которых любил нежно и любил бы еще нежнее, если бы меня уже весьма рано не позаботились ознакомить с четвертой заповедью. Горе в том, что заповеди, сколь бы правильны, сколь бы благостны по своему смыслу они ни были, неизменно оказывали на меня худое действие; будучи по натуре агнцем и уступчивым, словно мыльный пузырь, я перед лицом заповедей любого рода всегда выказывал себя строптивым, особенно в юности. Стоило мне услышать "ты должен", как во мне все переворачивалось и я снова становился неисправим".

Отчаянное, упрямое сопротивление миру - самая редкая и благородная разновидность пижонства; самая опасная, но единственная сулящая надежду.

Мой странный пасьянс сошелся; в ушах зашумели шепоты: "Я родился под конец Нового времени, незадолго до первых примет возвращения средневековья, я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и милее всего другого представлялось мне занятие волшебника, глубочайшее, сокровеннейшее устремление моих инстинктов побуждало меня не довольствоваться тем, что называют "действительностью" и что временами казалось мне глупой выдумкой взрослых; я рано привык то с испугом, то с насмешкой отклонять эту действительность, и во мне горело желание околдовать ее, преобразить, вывести за ее собственные пределы, а от тебя, лисы, нехитро уйти, потому что я достаточно продвинулся по восточному пути Лао-цзы и "И цзина", чтобы ясно распознать случайный, а потому податливый характер так называемой действительности"...

Можно перевернуть мир, не имея даже пресловутой "точки опоры" - из чистого пижонства. Возможно, пижонство - необходимое и достаточное условие для того, чтобы назвать свою автобиографию "Детством волшебника". Главное - уйти от лисы, которая всегда где-то рядом и ждет, когда наивный волшебник-пижон сам прыгнет ей в пасть, чтобы взахлеб поведать единственному благодарному слушателю свое "Краткое жизнеописание".









  
Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1