| Солдатам труда... | 
| Юрий Шабельников 24 июня - 11 июля 2004 года |
| | Выставка Юрия Шабельникова завершает весенний сезон в галерее Гельмана. Для нас это событие приятно вдвойне, так как мы представляем проект ближайшего друга и сподвижника, с чьей помощью была сформирована экспозиционная политика нашей галереи последних лет.
Юрий Шабельников принадлежит тому поколению, которое в столичных художественных кругах было принято называть «южнорусской волной». Надо сказать, что большинству из этих парвеню начала 1990-х была близка тема коммунистической Утопии, которую они переживали гораздо острее столичных художников – быть может, потому, что в провинции были более наглядными результаты социальных экспериментов, проведенных на теле нашей родины. Здесь можно вспомнить и меланхолический урбанизм работ Валерия Кошлякова, и ностальгию по модернизму Авдея Тер-Оганьяна, и антиутопические московские пейзажи Александра Елисеева. И, конечно, принципиально важное место в этом ряду принадлежит творчеству Юрия Шабельникова. Интонация, которую несет в себе серия «Солдатам труда», вернее всего выражают первые строфы ахматовского оплакивания падения Парижа:
Когда погребают эпоху/Надгробный псалом не звучит/Крапиве и чертополоху/Украсить ее предстоит/А после она выплывает/Как труп по весенней реке/И матери сын не узнает/И внук отвернется в тоске…
Черная меланхолия, смешанная со стыдом бездарно потраченной жизни, неверно выбранного пути, жалостью к тем, кого уже не вернешь, к тому, что уже никогда не исправишь – кажется, что в современном отечественном искусстве не встретишь более пронзительного ретро-переживания, которое по напряженности сопоставимо с немеркнущими шедеврами некогда тоже провинциала, а ныне международной звезды И. И. Кабакова…
Но в то же время симптоматично, что сюжетная экспрессия находит свое выражение в конвенциональном, классическом изобразительном языке графики – хотя устоявшимся на сегодняш-ний день можно считать и жанр инсталляции. В проекте Шабельникова содержится лишь одна косвенная отсылка к инсталляции, только один намек на возможную связь с пространством со-временной жизни – утоптанная дорожка из грязи, некая абстрактная «почва», метафора круговорота тел и душ. Прочее же – большие, можно даже сказать колоссальные монохромные графические листы, в которых тают силуэты безлюдных и остановленных фабричных цехов, продолжают традицию картонов: эскизов фресок или театральных декораций. Именно этим объясняется парадоксальное сочетание графики и большого формата, которым мы и заканчиваем начатый еще в феврале разговор о судьбе современной живописи.
В ряду предложенных в этом году проектов выставка Юрия Шабельникова – отнюдь не единственный пример монументальных графических работ, которые наша галерея предлагает рассматривать в качестве актуальной живописи (совсем недавно подобный прием был показан у нас во фресках и картинах Алексея Каллимы). Иллюзорный и имматериальный характер изображения в таком случае вступает в очевидную оппозицию глянцевым гипернатуралистичным приемам цифрового создания образа, ежечасно преподносимого нам современной рекламой.
Завершая начатый разговор о живописи на ноте ностальгии и призрачной иллюзорности, мы тем самым подводим некоторый водораздел в области современной изобразительности меж-ду апроприацией из области поп-культуры и авторской наррацией, отдавая последней не столько предпочтение, сколько право именоваться живым письмом, живописью, пусть и в формате эскизных набросков и рукописей.
| | 
|
