Выставка Алисы Йоффе в пространстве Guelman Projects на Полянке – заключительная акция программы "Черные работы", которая была задумана как своего рода исследование возможностей и ограничений современной нефигуративной живописи.

В течение года здесь прошло десять персональных выставок, представляющих творчество нового поколения художников из Москвы, Самары и Санкт-Петербурга. Новая беспредметная живопись, как показала практика, имеет конкретную отсылку к объективной реальности и продолжает традицию обнаружения абстрактного образа "в щелях" повседневного мира: при сильном увеличении его объектов, расфокусировки зрения, негативном отражении и прочих оптически выстроенных ситуациях.

Проект SUPERWEISS является десятым по счету, и по отношению к предыдущим выставкам Алиса Йоффе представляет здесь своего рода мета-позицию автора, основанную на парадоксальном отстранении от деяния рук своих. Зрителю предлагается лицезреть пустой зал галереи, выкрашенный традиционно белой недорогой водоэмульсионной краской, слегка ободранные стены которого хранят следы предыдущего события: отверстия от шурупов, темные разводы от соприкосновения с верхней одеждой зрителей, капли красного вина, разливаемого на вернисаже.

Но присмотревшись, можно обнаружить вверху, на центральной стене, прямо напротив входа идеальный белый прямоугольник. Это и есть работа художника, по поводу которой у зрителя может возникнуть целый ряд вопросов – в зависимости от степени подготовки и персональных предпочтений. Автор продолжает лучшие традиции симуляционизма, к примеру, закрашенные поверхности предметов у Бертрана Лавье? Автор – борец за идею минимал-арта идеально белого куба? Или, быть может, композиция белое на белом – дань уважения наследию русского авангарда и лично Казимиру Северьяновичу Малевичу? Однако, фиксируя внимание на композиции – светлый прямоугольник в верхней части более темной плоскости – нельзя не заметить ее сходство с архитектоникой горизонтальных "просветов" в полотнах Марка Ротко. Так что, перед нами – метафизическое откровение художника, нашедшего горний мир с помощью немецкой качественной краски? Наконец, нельзя исключить и вопрос наименее искушенного зрителя (в критике – архетипической фигуры "дурака с мороза") – а это, вообще, художник сделал? Может, пространство Guelman Projects после финальной выставки превратиться, наконец, в достойный белый куб дорогого бутика?

Надо признаться, что последние две позиции, наиболее радикальные, "разрывающие" белый прямоугольник между персональным откровением, "умозрением в красках", и фрагментом отделочных работ, то есть бездушным дизайном, отсылают к дилемме, искусно выстроенной когда-то Ильей Кабаковым относительно его "Белой картины". Кабаков, сколачивая листы оргалита и покрывая их (так, чтобы оставался виден шов) белой эмалью, утверждал принципиальную зависимость произведения искусства от установки зрителя – верит он в метафизику или нет. В соответствии с этим один увидит в работе белое пространство, а другой – желтоватую эмалевую поверхность. Важно, что при этом рефлексивные способности зрителя, по сути, закрывают ему дорогу к Высокому. Жесткость при подобной постановке вопроса – наследие советского нонконформизма, весьма чуткого к любому проявлению соглашательства с официальной доктриной соцреализма, чистой идеологии, приправленной салонным искусством, куда входило и заигрывание с метафизикой.
Предложение Алисы Йоффе, художника новой формации, куда более мягкое, поливалентное. Оно воспринимается уже не как утверждение безнадежной пропасти между конформизмом и диссидентством, как было у Кабакова. Человеческая оптика, в конце концов, открывает целую сферу возможных интерпретаций объекта, теперь это – проблема выбора не позиции, но пути, траектории, которую, в отличие от позиции, не стыдно менять. От политики мы переходим к области персональных предпочтений, что, конечно, тоже в глобальном смысле – политика, но более гибкая и близкая ее носителю. Это можно сравнить с пересаживанием из автобуса нонконформизма в личный автотранспорт, зависящий только от собственной жестуальности, "абсолютной и интегральной", по Агамбену.

Если вспомнить, что первым в программе "Черные работы" был проект Владимира Логутова, представляющий на суд зрителя якобы живописный брак, разноцветные полоски от протекшей краски, то работа Алисы Йоффе элегантно завершает начатую некогда дискуссию о "случайном" в искусстве. Мнимая неряшливость или, напротив, перфекционизм не имеют к природе эстетического переживания ни малейшего отношения, а случайность является лишь упрощенным именем События.