М А К С И М К А № 5

Машенька и Мишенька глазами феминисток.
Марта Юнг

Елена Ковылина, "В гостях у сказки". Кибер-Фемин-клуб Техно-арт центра, галерея 21, Пушкинская 10, 23.10 - 24.10.99

Ни для кого не секрет вечное противопоставление московского здорового радикализма - питерской изнеженной извращенности, красной крови и грубых жестов московских художников - потусторонней холодности слов и упаднической внешней изысканности их питерских коллег. И нынешнее вторжение феминисток из главной столицы в который раз продемонстрировало эту разницу.
Спроецированный на стену порнографический фильм преподносит нам с детства известную историю о Маше и медведе в несколько ином варианте: в ней нет аукающих девочек-подружек, добрые бабушка и дедушка не напутствуют Машеньку (в детской коротенькой юбочке и с двумя целомудренными косичками) перед дальней дорожкой, да и сама Машенька давно потеряла свою корзинку - она занята другим, более интересным делом: соблазняет лесного мишеньку (персонаж в костюме медведя). Большая часть экранного времени отдана непосредственно самому акту: эта сцена разыгрывается в полном одеянии под рычанье медведя и стоны Машеньки, хотя у всех знающих и испорченных сексуальным знанием зрителей не остается никаких сомнений о ее значении. Но автор, по собственному ее признанию, хочет проверить такую трактовку известной сказки не на знающих взрослых, а на непорочных детях. Какой же смысл уловят те, которым эта история изначально предназначена?
Елена Ковылина полагает, что маленьким детям не свойственна та сексуальность, которую в них находят психоаналитики (например, Фрейд или Лакан). Она думает, что и такое порнографическое прочтение сказки будет понято и принято непорочными детишками просто как еще один вариант сказочки о старых знакомых. Такое мнение подчеркивается и выставленными в том же галерейном пространстве фотографиями, которые иллюстрируют с буквалистской точностью Лакановское утверждение, что любое действие есть нарратив: кормление как передача архетипических образов, их буквальное впитывание с материнским молоком. Ирония автора, заключающаяся в использовании татуировки для изображения этой Лакановской теории, усиливается тем, что архетипический образ замещается тремя поросятами Шарля Перро, да еще и в Диснеевском исполнении. Такое многократное усиление иронии лишает ее наполнения, и она оборачивается поверхностностью толкования. При этом теряется смысл противопоставления авторской точки зрения мнению авторитетных психоаналитиков - для полного переворачивания требуется не только замещение архетипического образа масс-медийным, но и отказ от материнской груди в пользу искусственной смеси из жестяной банки.
Таким образом, сам демонстрируемый проект оказывается молочной смесью из сказочных персонажей, взрослой сексуальности, вытатуированных мультяшек вполне возможной для галерейного употребления в Фемин-клубе, но вряд ли пригодной для вскармливания реальных детей. Московское стремление к однозначной читаемости и рациональной проговоренности, отмеченная питерскими феминистками, как "брутальность и отсутствие ауры", лишило сказку глубины иносказательности. Это могли бы поправить маленькие дети - перевести буквалистское иллюстрирование психоаналитических теорий на символический язык привычных сказок с добрыми девочками, смелыми героями, страшными оборотнями и счастливым концом. Возникающая в детском сознании причудливая смесь древних сказочных образов и масс-медийных персонажей, не будет плоской контаминацией разных сюжетов и идей, эта новая история может послужить примером для феминисток, так жаждущих прикоснуться "к ритуально-эротическому опыту детства, опыту райского сексуального равноправия...".
И если проект "В гостях у сказки" ставит перед собой такую задачу, то стоило бы обратиться к одному старому уроку. Как рационально поданная, с одной стороны фривольная, с другой морализаторская басня, за несколько сотен лет стала обычной сказкой с добрым концом. Речь идет о "Красной Шапочке" Шарля Перро, написанной в качестве поучения для легкомысленных девиц, которые попадают в лапы к сластолюбивым волкам и ими поглощаются. В варианте французского писателя была стихотворная мораль, но не было добрых охотников и распоротого брюха, которые появились в последствии. Такое превращение прямолинейной морали в добрую сказку должно было бы подсказать ход: "прикоснуться к ритуально - эротическому опыту" можно посредством подражания ритуалу, но никак не порнографическим переложением сказки. А если задача видеоинсталляции "В гостях у сказки" не в обретении подобного опыта, а скажем в "исследовании взаимопересечения сексуальных аспектов фольклорной сказки и порнографического дискурса", то подобное утонченное развлечение как нельзя более подходит для посетителей Кибер-Фемин-Клуба.

М А К С И М К А № 5

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1