Чердак офицера

Сатир и смелый властелин.

ПРО КАЦА всякий что-нибудь, да знает. Это потому, что он и старый хиппи-тусовщик, и художник, и сочинитель лимериков («Николай Алексеич Некрасов все не верил, что шприц одноразов...»), и порнограф из газеты «ЕЩЕ» и журнала Playboy, и автор ряда успешных фантастических романов, и вообще в высшей степени мифогонная фигура. Кац на деле никакой не Кац, а Кирилл Игоревич Якимец (так он подписывает свою фантастику и такое у него написано в паспорте), выпускник философского факультета МГУ и аспирант из серьезных. Несколько лет преподавал какую-то таинственную философию в не менее таинственном лицее. В журнал «Амадей» как-то написал статью о судьбах русской контркультуры. По статье выходило, что в контрах с культурой были одни лишь Гребенщиков, Ник Рок-н-ролл и Кац. Именно последний, наконец, является автором знаменитых стишат – «Сиповочки хипповые торчат на Бобе, а Боб торчит на Боуи и сам на себе». Но все это, в общем, ерунда. Главное, что Кац – лидер и тотем дикой московской группы «Чердак офицера», что существует аккурат с 1986 года. Участники «Чердака» называют свое дело «мистико-порнографическим пост-панком с уклоном в лирическое кантри» – характеристика, впрочем, столь же идиотская, сколь и сама их чердачная музыка. Которая на деле – своеобразно понятые рок-н-ролл да блюз. Действительно, впрочем, мистико-порнографические и точно с уклоном в лирическое. Похожий на Бафомета Кац – великий охотник до всякой похабени и непревзойденный певец девичьих игрушек. Сочинения Каца – мужской разговор в русской бане, дикие животные сказки и афоризмы житейской глупости. Лучшая аудиозапись этих дел была произведена летом 1991 года – абсолютный шедевр lo-fi , записанный с двумя наложениями при помощи магнитофона «Олимп». На той кассете осело все лучшее и непревзойденное «Чердака» – «Сексуальный попрошайка», «Гномики», «Онанист», «Риск – благородное дело», «Креветка», ну и главный хит – «Через торпедный аппарат». Вышедший недавно альбом «Мятеж плоти», к сожалению, ни в какое сравнение не идет пока со старой записью. Самое внушительное творение Каца – опера «Горе от ума» – вообще еще не записана, однако, судя по отрывкам, из нее может получиться вторая «Rocky Horror Picture Show». Шоу Каца – звероватый театр-сатира. «Чердак офицера», alas, выступает редко – все больше на каких-то байк-шоу – а лучший виденный мной концерт вообще был в поезде «Москва-Симферополь», когда Кац зажал покорного слугу в жарком тамбуре и принялся голосить свои песни так, что термин «а капелла» немедленно и окончательно утратил всякий смысл. Московскими поклонниками «Чердака» в свое время была придумана целая теория «торпедного аппарата» – на основе одноименной песенки. Из той же вещи было выужено магическое число 28, дурацкие свойства которого оказались куда действеннее, чем у общеупотребительного в среде местных оккультистов номера 23. (Сам Кац, кстати, долгое время не подозревал о своем полубожественном статусе.) Каца можно и нужно сравнивать с Псоем Короленко – хотя бы потому, что оба имеют непосредственное отношение к первому гуманитарному корпусу МГУ и его неестественным наукам. Короленко и Кац, однако, разнятся, как комильфо и моветон. Первый – странный, но денди, бесценных слов мот и транжир, эзотерик и просто хороший пиарщик самого себя. Второй – шумный и здоровенный охальник, матерый нечеловечище, чудо-юдо, товарищ Плотский-Поцелуев. Если метод Псоя, несомненно, соотвествует слову «песня», то у Каца это скорее будет боди-арт. Короленко – человек девяностых, Кац – восьмидесятых (и я не уверен, что этого века). Если Псой облизывается на Тома Лерера, например, то Кац – на Mungo Jerry какое-нибудь. Короленко выдумщик на уровне слова – филолог все же. Кац – на уровне идеи, философ потому как. Идеи такие, например: как можно и собор учредить, и место для купания сохранить? А так – бассейн «Москва» оставить как есть, а по нему пустить надувной ХХС. Или наоборот – храм построить такого размера, чтоб злополучный водоем угнездился в нем на манер и в масштабе купели.

Максим Семеляк