Приезжая сюда из столицы, сразу становишься как бы зрителем замедленного кино - очень странные ощущения. (Хотя любая провинция обладает своими странностями). То ли на самом деле никто никуда не торопится, то ли воздух гуще, то ли время потеряло текучесть и стало вязким. Человек, впервые услышавший на улице местную окающую и многоударную (впрочем, вполне музыкальную) речь, может вообще не узнать в ней родной, великий и могучий. Обычный северный, внешне ничем не впечатляющий, грязный (или пыльный) городишко - центр огромной губернии и ровесник Москвы. Хотя некоторых приезжих может поразить огромная ракетообразная, вполне католическая, колокольня, построенная каким-то немцем, с нахлобученной сверху православной золоченой луковицей...!?..., а рядом памятник "коню Батюшкова" (простонар.), действительно изображающий отличного коня со всеми принадлежностями и в придачу к нему "великого земляка" (поэта, офицера, помещика и самодура, в конце концов окончательно выжившего из ума в своем вологодском имении). Населяют Вологду типичные персонажи, многократно описанные классиками русской литературы, хотя многие из них заслуживают внимания какого-нибудь современного автора. Здесь вам расскажут историю о том, как Иван Грозный хотел сделать Вологду столицей и как помешал этому кусок штукатурки, упавший на царя в момент освящения нового собора. Здесь вы вызовете величайшее изумление, если не знаете, что вологодское масло лучшее в мире (хотя ни одна европейская страна не хочет его покупать). Здесь вам настоятельно рекомендуют приобрести "особо модные в этом сезоне" легендарные вологодские кружева (эквивалент условных единиц на предприятиях города). В общем, экскурсия будет содержательной, но не долгой, потому как описать все достопримичательности и погордиться местным колоритом можно успеть часа за полтора, в крайнем случае, два (в зависимости от разговорчивости собеседника). Загруженные этой информацией гости несостоявшейся северной столицы уже не будут видеть просто серые, грязные улицы и дома, они будут воспримать пейзаж как остатки некогда овеянного былой славой исторического сюжета. Но... Город - это прежде всего люди... Разумеется, внимания заслуживают люди искусства, а также "творческая интеллегенция". Поражает количество художников на единицу измерения. Их сразу можно отличить среди прохожих по характерному блеску глаз в попытке отразить нечто новое в изображении давно приевшейся местным жителям окружающей среды. Попадаются также музыканты и писатели, но их творческая активность не поддается визуализации, поэтому и взгляд их направлен куда-то вглубь, во внутренние духовные пространства. Особого внимания заслуживают "композиторы", выплескивающие в местные средства массовой информации очередные варианты пафосных гимнов родному городу. Есть еще продвинутая рок-тусовка, выезжающая в Москву на Горбушку в чисто охотничьем порыве. Научная интеллигенция наиболее заметна: она занимает почетные места продавцов коммерческих ларьков и сторожей платных автостоянок. А вокруг на сотни верст - леса, болота... О Москве вологжане знают из телевизора. Кремль, Спасская башня, ЦКБ, ГУМ, ЦУМ, ФСБ, ВГТРК, ИТАР ТАСС, НТВ... Загадочные люди, на лицах которых читается причастность к чему-то главному, красивые женщины, одетые во внезапные наряды, предоставленные магазинами с волшебными названиями (как гласят титры в конце передачи), все это говорит немосквичу, что есть она, есть эта другая жизнь, чтобы войти в нее нужно только взять билет на поезд, или проехать четыреста километров на машине и тогда... тогда можно забыть, что картошка в этом году не уродилась, а куры, наоборот. Глядя в иллюминатор телевизора, вся эта московская суета кажется сериалом, обретающим реальность только на Ярославском вокзале, встречающем приезжающих циклопической надписью на историческом здании, и усугубляющимся на станции метро Комсомольская в безумном человеческом водовороте. Синие поезда московского метрополитена развозят гостей столицы в разные стороны и их следы теряются... Как узнать провинциала в Москве? Фактически все приезжие искатели новой жизни делятся на три группы. Первые, только что ступившие на мостовые первопристольной, пугливо оглядывающиеся по сторонам или восторженно замирающие при звуках курантов на Красной Площади. Вторые, благополучно прошедшие вступительный период адаптации и алчущие красивой столичной жизни и прописки. И, наконец, третьи - достигшие всего этого и обижающиеся на намеки о внемосковском происхождении. Есть еще четвертые - это вернувшиеся обратно, в свои города и веси, но не интересны, и более не заслуживают упоминания. На самом деле, как и все большое, Москва видится на расстоянии совсем не такой, какой она является в действительности. Мифы и легенды о Москве бывают как бы* внутреннего и внешнего происхождения. *(Мы начали развивать тему Москвы, поэтому в тексте все чаще будет появляться словосочетание "как бы", а некоторые слова будут писаться радикально через "а", например "Масква, как многа в этам..."). Провинциальная мысль о том, что в Москве есть все и жизнь легка и приятна не находит адекватного понимания в сталице. Конечно, думающие люди понимают, что жизнь везде в принципе одинакова, но возможность позавидовать лучшей доле дает некоторый стимул для надежды на светлое будущее. Итак, в Москве люди делятся на своих и чужих. "Это мой город или это не мой город? Я тут все знаю, могу доехать до любой станции метро не анализируя карту, а здесь мой дедушка жил, а в этом роддоме я родился, и моя мама тоже, и ее мама. А вы? А что у вас с прапиской? А с регистрацией?" Но лучше всего антогонизм москвича и немосквича виден в как бы творческой тусовке, состоящей в большинстве своем из немосквичей, но не ассоциирующих более себя со своей исторической родиной. Сентенции типа "я - гражданин мира" для одних являются камуфляжем вечного комплекса лимитчика, а для других осознанием того, что Москва вообщем-то тоже не центр Вселенной. Приезжие творцы, уставшие впаривать редким туристам унылые виды русской глубинки и замучившиеся играть еврейскую народную музыку на свадьбах и гулянках провинциальных новых русских, в срочном порядке начинают менять ориентацию как на культурно-эстетические ценности, так и в целом. А эти москвичи, и особенно москвички, расслабленно взирающие на остервенелые попытки пришельцев устроить свою жизнь... Они то знают, что все равно выступают в другой весовой категории, и конечно хотя все люди - братья, в штампе о прописки у них фигурирует это волшебное слово МОСКВА, этот пароль в беззаботное проживание, позволяющий не вздрагивать от предложения представителей охраны правопорядка предъявить документы. Масква - для масквичей, Вологда - для вологодцев, Бирюлево - для бирюлевцев, а Солнцево - для солнцевских. Московская тусовка - это звучит гордо. "Я - в тусовке, а вы? Я пью по выходным с известными (в узких кругах) дизайнерами, музыкантами, журналистами и продюссерами, играю в бильярд и знаю, что такое боулинг. Мы ходим друг к другу на выставки, концерты и, простите, перформансы. Вся эта возня кажется важной и актуальной, когда находишься внутри, а со стороны... Но я не смотрю со стороны, со стороны смотрят чужие." Автор этих строк никого, ни в коем случае не хотел обидеть. Никаких намеков и параллелей. Его взгляд достаточно отстранен, может быть в силу того, что он занимается самой абстрактной деятельностью - извлечением неких звуков из неких предметов (с помощью своих легких). Он мог бы бесконечно описывать свои наблюдения, кого и что он любит или не любит, где лучше, а где хуже, духовней, круче, адекватней, маргинальней, экзистенциальней. И чем больше он сравнивает Москву и Вологду, тем больше ему нравится Лондон. Вот она другая жизнь, чтобы войти в нее нужно просто взять билет на самолет...
