из третьего номера Золушка в игрушках Юлия Бедерова «Культурные герои XXI века» в Твери В рамках серии региональных фестивалей с уютным подзаголовком «В поисках Золушки», направленной на то, чтобы привлечь внимание к явлениям не затасканным, игнорируемым официальной культурной политикой, в Твери прошло около дюжины культурных мероприятий. Театральные постановки (лидер – тверской ТЮЗ, который с приходом режиссера Ларисы Леляновой начал собирать полные залы, а спектакли «Братья Карамазовы» и «Самоубийца» стали главной городской сенсацией), пара-тройка концертов (здесь конкурировали уникальная тверская свистунья Галина Катрук и концерт оркестра «Российская камерата», организованный тверской филармонией), клубные мероприятия и художественные. Программа которых была самой насыщенной и разнообразной. На остановках городского транспорта жители могли встретить безумную даму или дурную старуху, продававшую пирожки, вопящую про тяжелую жизнь и пристававшую к прохожим, среди которых как-то оказался и поэт Д. А. Пригов. Больше всего простодушный акционизм Саши Константинова оценили пожилые граждане и дети (как самые открытые категории), проявив к проделкам псевдобабки максимум заинтересованности. В музее Лизы Чайкиной студия Феликса Азаматова представила очень классичную выставку современной скульптуры (архетип расплывчатый – все где-то между Муром и Сидуром), а чтобы маленькие обтекаемые тельца не наскучили зрителю, в процессе презентации долго лепили из гипса «Портрет культурного героя XXI века» в человечий рост. Выставка звалась «Беспричинное», отсылала к нежным мыслям о мотивации творчества, а получившийся «герой» с пустотами взамен всяческих половых признаков и зеркалом вместо лица («вакансия открыта» – объяснили) пытался вроде как сказать о том, что и банальность бывает трогательна. Лучшая выставка фестиваля – настоящая, качественная, завораживающая, – «Тибетская книга мертвых игрушек» Алексея и Инги Аксеновых. О смерти, связанной с ней образности и эмоциональности. Инга и Алексей долго жили в Петербурге, там учились и дружили, керамистка Инга начала делать игрушки, график Алексей – фотографировать. Теперь работают в московских журналах, живут между столицами в Твери, рядом с вокзалом, «как на острове, откуда можно в любой момент уехать – мало куда ходим, все время слышим объявления о проходящих поездах». Пространство выставки – структура перехода, игрушечная процессия со скелетиками и прочими странненькими в бархате, войлоке и керамике (кукла – словно самое авторитетное существо в пространстве между жизнью и смертью) от печали к радости. За печаль – изысканная графика и фото напрочь затуманенного города – это Питер, который, впрочем, даже и не узнается (никаких излишних смысловых конкретностей), за радость – графика и фотки кого-то где-то на солнечных морских берегах. На синем бархате с блошинки – розовый самолет, куколка известной профессиональной принадлежности с косой и крест из серого войлока с розочками – ни грана сентиментальности. Утонченность графики и фото зачаровывает. Потусторонние игрушки хочется до бесконечности осязать.