из шестого номера Дважды два Капитана Антон Николаев Премьера фильма Светланы Басковой «Зеленый слоник» в Иностранке Продюсер, оператор и монта-жер – нонкомформист ОЛЕГ МАВРОМАТТИ, режиссер «Тайной эстетики марсианских шпионов». Фильм снимался в течение лета и осени текущего года в одном из московских подвалов. Обошелся в 200 долларов. Предполагалось все снять в одном месте, но съемочную группу выгнали из подвала – приняли за диверсантов. Пришлось доснимать в мастерской знакомого фотографа. КОГДА мы вошли, экран уже пузырился титрами. Фильм о четырех капитанах. Два капитана сидят в подвале – два капитана за ними присматривают. Начинается матерным здравием, кончается чернушнейшим упокоем. Смена фаз – пожирание дерьма. В первой части фильма толстый беспомощный зануда (Пахомов) достает подтянутого нервного Епифанцева историями своей жизни. Очень смешно. Честное слово. Параллельно герои пачкают мелом стены и мочат водой неисправные трубы. Периодически Епифанцев начинает избивать Пахомова за занудство, а следящий капитан (Маслаев) заставляет бузотера чистить унитазы и лишает штанов. Ближе к середине начинается деконструкция в лучших сорокинских традициях. Ночью Пахомов мстит за избиение. Как умеет – гадит на пол. За аморальное поведение на голову арестантов насылается казнь египетская – дидактичный садист Толик Осмоловский. Епифанцев, не выдержав надругательств, убивает экзекутора, насилует его, выдирает радек-кишки, разбрасывает по полу и, ужаснувшись, вскрывает себе вены. Увидев всю эту эсхатологию, Маслаев пишет завещание (похороните меня в костюме полковника) и вешается. Все это время (минут 40) Пахомов ползает по полу, сжимая в руке выдранную гортань Толика, и дико орет. Конец. Фильм снят как бы скрытой камерой. Лица актеров часто не в фокусе, что-то выпадает из поля зрения, интерьеры нативные. Знакомая история. Авторы соглашаются с тем, что это близко к «Догме», но отмечают, что снимают подобное кино уже не первый год, и нет ничего удивительного в том, что в разных странах разные люди приходят к одному и тому же. «Киты современного кинематографа громоздят конструкции, которые не имеют ничего общего с интенциями молодежи. Предлагают им дутые ценности, пытаются погрузить народ в пучину ретроградной революции. Мы же, – говорит Мавроматти, – предлагаем зрителю реальные истории. У нас есть своя концепция – организации локальной сети и фиксирования ее функционирования. Режиссер становится транслятором креативной энергии, актеры попадают в зону действия этой энергии и вступают в резонанс. В фильме рассматривается человек, погруженный в клаустрофобическое пространство – армейский подвал. Более репрессивного механизма, чем армия, не существует. Человек попадает туда, не совершив никакого преступления». Заикнувшись о том, что этот фильм продолжает постмодернистские традиции, являясь как бы экранизацией ненаписанного Сорокиным рассказа, получаю жестокий отпор от возмущенного Мавроматти: «Сорокин слишком математичен, у нас все живое. Кровь настоящая, с бойни, дерьмо настоящее, конские яблоки, слоновые, точнее. И Маслаев на самом деле пытался повеситься во время съемок, едва откачали». В разговор вмешивается режиссер – она Сорокина уважает и ничего плохого не видит в этой параллели: «Сейчас невозможно ничего снять, чтобы не было цитаты. И не имеет значения, умышленная она или нет. Вообще, для меня этот фильм можно представить как римейк фильма «Офицеры». Модернист и постмодернист в одном флаконе – смесь, конечно, взрывоопасная, но фильм получился цельный и смешной. Подросткам нравится. Мое alter ego, младший 15-летний брат, неисправимый романтик, вдохновленный фильмом, написал стихотворение: Растекаясь по асфальту разомлевший от жары Я ползу тебе навстречу если хочешь разотри Мне ладони своим телом где не прячется луна Нарисуй углем и мелом чтобы был как у слона Чтобы руки могли трогать а глаза могли смотреть Чтобы веки могли видеть а белки могли глядеть . Разомлевший весь от скуки я плыву к тебе ручьем В зеленеющую тину – будем жрать говно вдвоем. drugie.here.ru/supernova