из седьмого номера Неопасный одноразовый контакт. Миша Фишман КАЖДЫЙ гражданин свободной страны, каковой на данный момент является Россия, будь ему хоть двадцать лет, хоть сто двадцать, имеет право определять степень своего участия в жизни Отечества сообразно собственным вкусу и желанию. Легко даже представить себе, что гражданин этот может такого желания вовсе не испытывать, а предпочтет посвятить себя занятиям, к родному его государству никакого отношения не имеющим. Свободные люди, не все, конечно, но в принципе, стремятся диалог свой с государством свести к минимуму, то есть общаться с ним тогда только, когда от него ну никак не отвертеться. Государство же, как водится, даже очень свободное, часто пристает со всякой ерундой. Но раз в четыре года, согласно сложившейся в недавнем прошлом традиции, свободная страна настойчиво призывает своих свободных жителей вступить с ней в неопасный одноразовый контакт, чтобы избрать этой свободной страны парламент – такой, каким свободные жители пожелают его видеть. Страна уговаривает, даже бегает за своими свободными жителями с бюллетенями, а свободные жители реагируют по-разному: обычно те, что постарше, по инерции своего несвободного прошлого с государством не спорят и премило голосуют; те, что помоложе, по инерции своей свободы часто предпочитают просьбу страны проигнорировать – как уже было сказано, они свободные граждане и никому не должны ничего. Сами себе они кажутся вполне благонравными, поскольку в диалог со страной, как и следовало, не вступили. Увы, это иллюзия. Как ни парадоксально такое стечение обстоятельств, но свободному жителю гораздо сложнее уберечься от общения со своей свободной страной, нежели несвободному гражданину уйти от дружбы со своим тоталитарным Отечеством. В Советском Союзе такое отдельное от страны бытие даже получило особое название внутренней эмиграции. Внутренний эмигрант мог быть уверен, что не имеет к государственным процессам никакого отношения, а на выборах его независимая воля, даже если он и проголосовал как положено, не учитывается вовсе. В свободной же стране так, увы, не получается – она, поскольку без своих граждан существовать не может, исключительно настырна. Но, будучи еще и разумна, страна предусмотрительно устанавливает правила игры – не в силах догнать всех и каждого, она, согласно своим демократическим принципам, считает достаточным договориться с большинством. Свободное государство хитрое – оно оставляет свободному жителю право избежать неопасного одноразового контакта, но, когда его не пускают в дверь, влезает через окно. Оно дает голосующему большинству возможность решать за тех, кто предпочитает оставаться в стороне: со свободным, но своенравным жителем страна вступает в контакт сама – через других людей, более сговорчивых. Свободный житель, который не примет участия в парламентских выборах, на самом деле даже и не заметит, как примет в них участие – только голос его и претензия будут распределены равномерно по всему парламенту: на такую-то свою часть он окажется коммунист, на столько-то процентов лужковец, вот на столько – правый либерал, хотя раньше он себя коммунистом или лужковцем вовсе не считал. Это логично. Свободная страна, хоть и пристает ежедневно по всяким мелочам, но раз в четыре года дает своему свободному жителю право личным участием подтвердить представление о мире, об устройстве страны своей, о себе самом. Свободный житель может своим правом не воспользоваться, но забыть о нем, вычеркнуть жителя из списка страна, к сожаленью ли, к счастью ли, не умеет – страна выписывает на него коллективную доверенность миллионам его сограждан, среди которых есть хорошие и плохие, умные и тупые, образованные и невежи, всякие, но главное – совершенно незнакомые ему люди, обитающие на просторах от Владивостока до Калининграда. Свободные выборы в парламент – это тот неопасный одноразовый контакт с государством, которому не зазорно посвятить небольшую толику воскресного времени.