КУРИЦЫНweekly |
выпуск 20 |
13.05.99 |
Cпециальный выпуск при участии разных друзей
ВЯЧЕСЛАВ КУРИЦЫН:
Я уехал на курорт, и решил перевалить выпуск новостей на друзей. В газете "Сегодня" когда-то такой жанр назывался "Лаки Страйк", а С.Кузнецов потом делал "Пегас лайт" тем же образом. У меня же пусть будет "КурицынПЛЮС". Кого не позвал - не расстраивайтесь, если опыт удастся, буду повторять.
От себя же сообщаю следующее. Продолжается конкурс "Четыре истории" - участвуйте. Не забывайте "Курицынdaily", где в выпуске от 13 мая - объяснение, как у нас в "Просто текстах" Сент-Экзюпери в переводе Кузьмина оказался. Кому не надоела пелевиана, читайте, что думает о "Поколении П" Тучков и многочисленные читатели упомянутого Кузнецова.
МАРАТ ГЕЛЬМАН:
На майские праздники я уехал в одну мусульманскую страну с тремя книгами: романом Рушди, Павичем "Пейзаж, нарисованный чаем" и "Голубым Салом" В. Сорокина, которое (сало) прямо из типографии в аэропорт привезли. Уже в гостинице вдруг представил себе, что на таможне меня обыскивают и сажают в тюрьму за попытку провоза запрещенной литературы и разжигание межрелигиозной розни. Далее мусульманские фундаменталисты связываются с нашими ортодоксами, выясняют, что я как-то связан с предводителем "Юных безбожников" Тер-Оганьяном - и вселенский заговор готов.
Как бы то ни было, Рушди оказался роскошным прозаиком. Но главное, поразил нас с женой описанием реалий Индии - совпадающими с тем, что происходит в России, до деталей.
"Пейзаж, нарисованный чаем" так и не прочитал, но использовал, так как Рушди на пляж брал в суперобложке от Павича для конспирации.
"Голубое Сало" - не просто хороший роман: он полностью совпадает с моими ожиданиями от новой литературы. Он написан по всем законам современного искусства и в то же время лишен "сословной спеси" высокой литературы. Это роман лидера. Сразу становятся понятными и более интересными и Яркевич, и Пелевин, и Курицын, и прошлый Сорокин. Впрочем, Курицын приедет и еще поругает меня за пафос, но ... смотрите нашу рекламу на допечатке тиража Сала.
А вот еще рецензия Анатолия Осмоловского на книгу Дмитрия Пименова "Муть", вышедшую в издательстве Гелея.
МАРИНА КОНСТАНТИНОВА:
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА требует, как известно, тематики "вечного и общечеловеческого", со ссылками на какое-нибудь безобидное небо, которое, что в Москве, что в Африке - одно. Или на вечное солнце, влажный ветер, какие-нибудь морские, вздыбленные пучины и пр… Но, оказалось, что в сетях СЛОВО с ТЕЛОМ, pardon, ДЕЛОМ расходится еще сильней, чем в реальности. Хотя, лозунг "солнце, воздух и вода" - актуальность свою сохраняет…
Пришлось "в другой раз закинуть невод" (размером поменьше: миллионов этак на пятнадцать первичных ячеек), вышел он … - нет, не угадали - со страною морскою. Вытянулась, как по жребию, страна Нидерландия, с неизбывным своим Амстердамом. Со всеми этими скоромными оскоминами: гашиш, квартал красных фонарей, каналы, габбер, трудолюбивая королева-народницa, в своих неизбежно дурацких шляпкаx, гейско-лейсбийские игрища, железные дороги истеричной частотности, разнузданное телевидение и прочая, прочая, прочая… Что, спрашивается, было делать? Въезжать, конечно.
Друзья, въезжая в Низкие земли, можно, конечно, удовлетвориться, повесив себе на экран ностальгический лубок, скроенный из сыра, тюльпанов, мельниц и кломпов (для экзотериков: кломпы - такие деревянные побратимы наших лаптей - выдолбленные, однако, из цельного куска дерева - для бойкой ходьбы по навозу).
А можно и напозволять себе (возьмите новые деньги здесь!), рванув в самую притонную столицу мира… Там, не сразу поборов тлетворную магию города и пивные испарения, вы сможете попасть на какую-нибудь "книжную площадь" или в разные музеи. Тогда, в домике всеми нами "читанного-перечитанного Рембрандта" можно (до 18.07) вдумчиво рассмотреть выставку "Гете и Рембрандт. Веймарские рисунки", смело представляющую на ваш строгий суд целых 60 "the most beautiful drawings". Или можно плюнуть на литературу вообще и поехать в курортное место на Северном море, где за вас все уже сделали другие: прикрываясь эгидой традиционного международного фестиваля, команды интернациональных мечтателей строят там 5-метровые песчаные скульптуры. Все это действо - с крайне оригинальной тематикой "закрытия этого века и начала новой эры" - растянуто по всему побережью. Несмотря на то, что чемпионат по виртуозному возведению замков на песке закончится в самые сжатые сроки (15.05), поклонники йодированного морского воздуха смогут прошвырнуться вдоль рукотворности аж до 6 июня, а потом плавно переместиться - с заходом или без оного в райские кущи - на праздник летучих змеев и прочих тварей, где можно толково поесть или ловко перекусить.
Если же погода, как всегда, не будет радовать, то можно укрыться и в помещениях, где у консервативных любителей музыки есть шанс проджазиться наискось по всей стране: начав с "бредового джаз-фестиваля" (г. Бреда, до 16.05) и продолжив на 24-ом Джаз-фестивале курильщиков имени Филипа Морриса (28/30.05). Но только вовремя расклонировавшимся любителям табака-под-сурдинку, удастся втройне догнаться на знаменитом фестивале интернационально-тамтамных ритмов Голландии (Drum Rhythm Festival, 29/30.05), имеющем место быть в одном из наиболее богемных мест столицы - на газовой фабрике. (По)читателям же особо продвинутой музыки рекомендуется совпасть лицом к лицу (глазом/ухом к экрану/колонкам) с группой "Ниц", русское название которой - "НИЧЕГО" - скромно, нарушая местные традиции, преуменьшает достоинства коллектива.
Короче, месяц май можно окончить в Голландии легко и незаметно и, клубясь культурой, перетечь в июнь-июль-август и далее по потребности, не снижая интенсивности культ-затейства, а там, глядишь, и следующее тысячелетие подкатит к горлу как слеза комсомолки…
Буде вас - после всего содеянного - продолжит интересовать СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА, сообщаю, что в этих низких землях она - на удивление вся - издается на официальном горлопанском языке, вот тут или тут можете убедиться сами.
Такая вот недо-литературная вынырнула нынче рыбка-голландка. Любителей же более серьезных подходов к делу страстно ждут здесь.
АНДРЕЙ НЕМЗЕР:
Прочитал роман Владимира Сорокина "Голубое сало" (М., Ad Marginem, 1999) - убедился еще раз, что "нам, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни". А также - "бурей битвы", "вечным зовом", "салом синим и зеленым". И всех прочих цветов. Про то, что Сорокин отменяет всю русскую (или мировую?) словесность (или культуру?), мне и раньше сообщали. Гадости про Ахматову и Пастернака читать (в ученых журналах) и слушать (на элитарных конференциях) тоже доводилось неоднократно. От "стильных" восторгов в связи со Сталиным и Гитлером тошнит давно и устойчиво. Впрочем, днями культурные писатели непременно растолкуют, как все это положено понимать, и порекомендуют почтеннейшей публике: "Окунитесь в это сало голубое". И впрямь: что гадать там - удалось? не удалось?
А на любимый вопрос продвинутой части "культурного сообщества" 90-х (вопрос о ките и слоне, т. е. Пелевине и Сорокине) единственно верным образом ответил товарищ Сталин: оба хуже.
МАКС ФРАЙ:
Неприличные истории: публичный дом для русских писателей; зачем Пушкин прижимается к Гоголю?
Полный компромат! Прошлая неделя началась для меня с воровства, а закончилась посещением публичного дома - вот такие вот литературные впечатления.
В понедельник, 3 мая, я явился в печально известное здание на Зубовском Бульваре под предлогом обновления собственных еженедельных обзоров, обвел вокруг носа охранника, продемонстрировав ему совершенно неподдельный пропуск, прокрался в кабинет Марата Гельмана, который в это время мирно распугивал коралловых рыбок на пляжах Египта, и похитил с его рабочего стола книгу Андрея Цунского "Неприличные истории". То ли ему сам Цунский (кстати сказать, ведущий рубрики "Интервью" в Газете.Ру) подарил, то ли Житинский во время своего налета на Москву книги из серии World Wide Writers вместо бомб сбрасывал - не знаю, я в конце апреля целую неделю по германским окопам валялся… Это я все к чему: книжка-то хорошая оказалась. Истории местами действительно неприличные, местами просто смешные, а порой на притчи похожи. Цунский - отличный рассказчик: впечатление осталось такое, словно с хорошим человеком ночь напролет трепался, а не книжку читал. Так что не зря я на кражу со взломом пошел.
А с публичным домом - это отдельный грех вышел. Виновата во всем, ясное дело, женщина. Выманила меня на прогулку, часа полтора мотала по Арбату и наконец привела в Плотников переулок, угол, если я ничего не путаю, Малого Могильцевского переулка. "Вот, - говорит, - публичный дом для великих русских писателей." Я сперва думал - издевается (дом-то с виду, вроде как, нормальный, жилой), а она наверх показывает: "смотри!" А там на уровне третьего, кажется, этажа милый такой фриз: Пушкин с женщинами (порочными, в ночных рубашках), Гоголь с точно такими же женщинами, Толстой с женщинами, и еще парочка каких-то хмырей, которых я в сумерках не опознал. А самое замечательное, что на одном из фрагментов Пушкин почему-то с Гоголем вдвоем, причем солнце русской поэзии весьма недвусмысленно к королю малороссийских ужасов прижимается сзади. (На ссылочки-то кликните, не пожалеете, они не для отмазки даны, а очень даже по теме!) А вы говорите - русская классика, русская классика…
ЛЕОНИД ДЕЛИЦЫН:
Оглашены результаты конкурса
"Большая Буква". В "жизни" победила Тихая Сапа (рассказ "Калитка"), в "любви" - Стрелец (в миру - Валерий Суси, рассказ "Зона любви"), в "стихах" - Пол, в "юморе" - Тим Туманный и в "публицистике" тов. Колбасный. А в фантастике голоса разделились между Али, Скафиди и Скорпионом.
Вот-вот закончится голосование в первом туре
АРТ-ЛИТО. Половина судей
уже проголосовала, и есть мнение сбросить вторую половину с корабля истории. Таковы "чужие" новости. Мои собственные будут пространнее.
|
Я померял распределения длин слов в четырех больших (от одного до десяти миллионов слов) собраниях текстов:
- Научные статьи
(черные)
- Деловые новости
(синие)
- Художественные произведения
(красные)
- Логи IRC/ICQ.
(желтые)
|
Рунетовские знаменитости распределены довольно логично:
писатели все - красные, обозреватели - кто красный, кто синий,
в зависимости от принятого стиля.
Носик - синий,
Настик Грызунова - синяя,
Гагин - синий,
ранний
Паравозов
- красный, а поздний - тоже синий.
Левкин
(новости),
Рогов,
ТАСС,
РБК
АКМ,
- все синие. Более страстный
Валерий Лебедев - уже
покраснее. Сам объект текстов подкрашивает - между синим и красным втиснулись
Слава Курицын и его коллеги:
Кузнецов,
Лейбов,
Костырко
и
Фрай
Зато пафосные обозревательницы
Лизза,
Дуня Смирнова и Татьяна Толстая --
уже откровенно красные, и,
кстати, ДЗ
- тоже "красный", хотя и о железе. Железо
эмоции вызывает тоже, хотя сегодня они звучат и не "У-у!" и "Р-р-р!",
а витиеватее. Нарратив, повторюсь - красный, а диалоги - желтые, причем, не
важно, Пушкин у нас в руках или Сорокин. Сорокинская "Очередь" очень желтая,
желт "Ревизор" Гоголя. Чеховские пьесы, впрочем - красные. Зато
"МТВ покорми меня" Курицына - желтое. И я не
избежал общей участи - худло у меня красное, публо (термин предложен
Андреем Цунским) - синее, а логи IRC и ICQ - желтые.
Удивляет вот что: поначалу, вслед за
Василием
Логиновым, который посчитал индекс сложности американского психолога
Рудольфа Флеша для книг Андрея Платонова и Владимира Орлова, я ожидал от
литераторов и публицистов большего разнообразия. Однако, похоже, даже
самые радикальные экспериментаторы (ортодоксальные постмодернисты?)
остаются красными, разве что юмористы - слегка желтеют, а историки - слегка
синеют ("Ледокол" Суворова). Авангардисты с их
активным взаимодействием - это уже ярко-желтые "У-у-у!", "Р-р-р!".
А где же
обратное движение - в сторону черной кривой? Даже и в эпоху посмодерна писатель
"художественно осваивает" все ту же древнюю, простую, короткую,
"оранжевую" реальность: "я", "меня", "мне", "был", "сказал", "на севере
диком стоит одиноко", но
никто почему-то не пишет благородным штилем новеллы, скажем, о той же
сосне или об осине:
Изучена последовательная экстракция коры осины различными группами
растворителей. Методом препаративной колоночной хроматографии проведено
разделение липидных смесей на нейтральные липиды, гликолипиды и фосфолипиды.
С использованием газо-жидкостной хроматографии, ИК- и ЯМР Н1-спектроскопии
получены данные о количественном и качественном составе гексанового
экстракта.
("Выделение и изучение экстрактивных продуктов коры сосны",
L Б. Н. Кузнецов, В. А. Левданский, Л. К. Кедрова, А. П. Еськин,
Н. И. Полежаева, Л. В. Сафонова, Н. И. Павленко.
"Химия растительного сырья", 2,
(1998) N3)
В общем-то все понятно: обстебывать статьи по химии древесины страшновато:
легко сесть в калошу. Но можно рискнуть: выучить терминологию,
превратиться в эдакого Пиркса-камикадзе. Например (и
только например!), заменить "красный" нарратив "желтым", а "желтые" диалоги -
"черными":
8.58. ЗЛОБНО БЬЮ ПО БУДИЛЬНИКУ. Врубаю ящик. Хит дня:
"Водорастворимые органические вещества сосновых подстилок и их
аллелопатическая роль".
Пока то-се, пока трусы поправлял, пока перся из спальни в комнату
с ящиком, стало уже 9:15 и д-р техн. наук Бивис, зав. отделом
Института леса СО РАН, с канд. техн. наук
Батхедом уже злобно сидели на своих идиотских стульчиках, поглаживали
бородки. Точнее, Бивис поглаживал, а Батхед так, очки поправлял.
- Успешность возобновления сосны под пологом древостоя в значительной степени
обуславливается влиянием легкоподвижных органических веществ, поступающих из
подстилок в ризосферу проростков и подроста древесных растений.
- говорит д-р техн. наук Бивис.
- Лесная подстилка, являясь первичным субстратом для прорастания семян и
жизнедеятельности проростков и сеянцев сосны, в отдельных случаях может
выступать в качестве лимитирующего фактора. - добавляет канд. техн. наук
Батхед.
Я типа морщусь. Тереблю своего этого...
для которого в русском языке "красного"
слова нет. Только желтое. Которого с утра клево теребить. Пренебрегал я
Бивисом и Батхедом с их опилками.
Скучновато, что-то, вышло. Пошловато даже. Вроде романа "МАТЬ" - на
правильную тему сочинение, но нечитабельное. (Сознаюсь даже в скобках,
что абзацем выше перепутал сосну с осиной и приклеил тексту не тот заголовок).
Содержание-таки определяет форму, и это наводит на грустные мысли.
Тем не менее, если верить графикам, новых, гибридных, неюзаных языков - море.
В нем, собственно, и плещется Сорокин. И у некоторых "нелитературных"
языков есть шанс в будущем
приобрести статус живописи тушью по шелку - все зависит от таланта
спикера и райтера.
Не за горами рационалистический виток отрицания красного слова.
Постмодерн, уже не претендующий на особую духовность и
либерально-иронический,
но все еще прикрывающий свой возбужденный красный срам, с обеих сторон
окружает "нелитература". Слева желтая, справа - черная.
Но что, собственно, есть литература? Некоторая красная кривая посередине :)
Кроме того, я прокоррелировал частотные словари ряда писателей и построил
карту, на которой можно писателей между собой сравнить. Выделяются
Сорокин, Довлатов, Болотов . Написать об этом подробнее
сейчас уже не успеваю, в другой раз.
[email protected]
ВИТАЛИЙ КАЛЬПИДИ:
После многочисленный чтений на предмет юбилея А.П., окончательно убедился, что основной вклад Пушкина в русскую культуру - это бакенбарды. И данная фраза отнюдь не шутка.Шутка в том, что никто эту растительность по обе стороны алкогольно-пористого носа нашей культуры сбривать не собирается, да и не сможет, даже если собирется.
СЕРЖИК НЬЮЙОРКСКИЙ:
Небезызвестный драматург и художник Лесь Подерв`янский недавно гостил в НьюЙорке. По культурной программе - надо в СОХО фраернуться. Отправились мы туда в сопровождении Юрка - эксперта по галереям и жителя СОХО, который повел лоховатого Сержика и искушенного Лесика на арт-трип.
Тык-мык, галерея за галереей, - судите сами...
Вот Дойтч(Deitch) проект, самый влиятельный из авангарда. Помещается в бывшем гараже.
В одной комнате 6 штук шатров из полупрозрачного полиэстера разных цветов, прямоугольной формы с матовой подсветкой внутри. Подходишь, типа вертикальная прорезь имеется в середке, ты дзыришь внутрь, ну там, внутри, оно так приятно, только нету ничего. Идешь дальше - второй шатер, теперь салатовый, а после розовый и т.д.
В другой комнате - 4 веревочных лестницы спускаются с потолка. Белые. Глаза вверх, а там 4 доски с люками. Прямоугольное все, белое, краска масляная. Типа хочется туда слазить, но нельзя - подвешено все на соплях, а потолок низкий, метра 3.
Спросили цены - в районе стохи.
Гринов. Тысяч. Такушки.
Уже так оно слегка не по-себе.
Идем дальше, - галерея, названия не помню, тоже из тех што на переднем краю. На постаменте этажерка. На вид доларов 100 такая в уцененке стоит, я видел лично.
Полочки открытые, ДСП. Другая этажерка, из железа. Никелеровочка. Стекло. В принципе классный шкафчик на кухню. Имеется стиль. Все прямоугольно, мебель простая. В другой комнатке, на стене висит 1,5 на 1,5 метра как бы элемент строительной панели. Штукатурочка, дырки, забитые гвоздики. Как пособие по материалам дла инженера-строителя. А вдоль по стенам развешаны строительные планы-чертежи.
Ну тут мы с Лесем уже Юрчика за руки и поймали,- мол издеваешся, зачем обижаешь?
А он, - робя, век валюхи не видать, мягких булочек не кушать, на лодочке не кататься, в засос не целоваться, - все это конечно спорно, как абстракция когда-то, но это сегодня - самый писк. Вот так-то, гаврики, кидалово идет сплошное и втюхивание. А что делать?
Хрен с ним, метнулись мы в менее крутые места и там нас уже попустило - посмотрели художников на Бе: Френсиса Бейкона и Баскиата, моего любимчика.
|