Вячеслав Курицын

CHTO OSTAETSA? (август)

В начале этого года издательство "НГ" выпустило в свет роман Дэвида Лоджа "Академический обмен". Два профессора литературоведения - английский и американский - занимают на полгода должности и кабинеты друг друга. Поначалу им очень не нравится в чужих шкурах, но хитросплетения сюжета в конце концов приводят их к мысли остаться на новом месте навсегда и жить там с женой своего визави. Лодж - сам литературовед, пишет научные книжки и издает их в строгом чередовании с романами из жизни ученых; переводчик в послесловии сетует, что в России жанра "академического романа" нет. Я вспомнил об этом в шесть часов ветрено-теплого петербургского утра в скверике у Исаакиевского собора. Через час отсюда уходило шесть автобусов в Тампере на Шестой всемирный конгресс по изучению стран Центральной и Восточной Европы (в просторечии, всемирный славистский конгресс; такие грандиозные - на полторы тысячи участников - сборища проводятся раз в пять лет). Придя раньше, я мог наблюдать, как огромный сквер заполняется людьми. Первым пришел славист с чемоданом, огляделся, поставил его мимо скамейки, нагнулся поднимать, а когда разогнулся, столкнулся нос к носу со своим застарелым научным врагом... Вот целая стайка коллег втекла в сквер, вот еще... Десять, пятьдесят, сто, двести человек, изучающих русскую культуру... Отличная декорация для завязки романа. Потом автобусы застряли на пять часов на границе: тоже помощь сюжету. Потом у сотрудника одного толстого журнала пропал чемодан, полный свежих номеров... Увлекательное начало!

ДВАЖДЫ ОТСТАВШИЕ?
Чемодан, однако, быстро обнаружился. О виртуальном романе я забыл, увлеченный реальными проблемами. Chto ostaetsa? - название одной из сотен секций конгресса (программка выпущена на латинице), а также вопрос, в тех или иных формах звучавший всюду: какова дальнейшая судьба гуманитарного знания и гуманитарного сообщества? Когда автобусы парились на таможне, кто-то возмущался: дескать, всемирному конгрессу могли дать зеленый коридор. Вот проблема - несоответствие между оставшимся с былых времен преувеличенном представлении о значимости своего труда и новой ситуацией, когда статус спеца по буквам невелик, а славистические занятия финансируются все хуже. Не секрет, что былое процветание "науки о русском" было связано с существованием на одной шестой планеты Империи Зла: врага полагалось изучать по всем швам. Потом была мода на perestroiku, а теперь ни моды, ни холодной войны, многие проекты закрываются, число рабочих мест тает и т.д. Один известный историк, лауреат престижной премии, рассказал, что нашел работу только в Новой Зеландии.
Но мало внешних неблагоприятных обстоятельств; по славистике изнутри бьют свои. Две недели назад в газете "Экслибрис-НГ" появился диалог директора издательства "Ад Маргинем" Александра Иванова и литературоведа Драгана Куюнджича: левацкая "деконструкция славистического дискурса", смысл которой сводился к двум отставаниям: от современных научных методов и от России.
В принципе, чтение сборника тезисов конгресса в Тампере как единого текста могло бы подтвердить утверждение о двух отставаниях. Другое дело, следует ли науку за это ругать. В том и основа существования научного сообщества, что методы имеют право быть всякими, вплоть до самых дедовских. Скажем, для тем вроде "Старообрядцы Урала в начале ХХ века: осуществление права свободы вероисповедание" или "Максимилиан Волошин в Лондоне: неизвестная страница биографии" требуется не суперновая методика, а добросовестный пересказ документов. Что касается "отставания от России", то есть, иначе говоря, уровня мысли, то в среднем он в славистике действительно не слишком велик; а где он слишком велик? На одного яркого исследователя (музыканта, воина, столяра) всегда приходится десяток рядовых, куда тут денешься. Чтобы хорошей мысли было просторно, она должна иметь возможность обкататься по множеству разных голов. А коллективному телу научного сообщества нужна тусовка: многих участников конгресса я, например, последний раз видел пять лет назад на подобном сборище в Варшаве.

ПРОДАЕТСЯ ЛИ ЗНАНИЕ?
Проблема не в преимуществах одних методик над другими, а в соответствии спроса и предложения. Даже качественный интеллектуальный продукт сплошь и рядом оказывается невостребованным. На одном из круглых столов конгресса презентовалась идея книжной серии "Русская литература в 100 томах", спонсируемой дядюшкой Соросом. В частности, будет издан двухтомник словесности восемнадцатого столетия, который составил Андрей Зорин. В своем выступлении он поделился сомнениями, возникавшими в ходе этой работы. Проявит ли массовый читатель (серией предполагается заполнить региональные библиотеки) хотя бы минимальный интерес к Тредиаковскому и Державину? Ведь даже студенты-филологи воспринимают эту совершенно деактуализировавшуюся литературу в режиме страшной муки... Для себя Зорин нашел внутреннее оправдание участия в проекте: двухтомник, в который попадет все, что имеет смысл читать, облегчит муки студентов. Но круг читателей будет несомненно шире: я , скажем, непременно двухтомник куплю, поскольку понимаю, что в исполнении Зорина получу исчерпывающий хрестоматийный продукт. Наверное, так же поступят многие представители "образованного сословия"... Тему продолжила Ольга Майорова, составитель другого тома проекта. Она рассказала, как интересно было конвертировать в общедоступные предисловие и комментарии результаты многолетних сугубо академических занятий. Вот что важно: как специальное, "высокое" знание может быть передано массам, а иначе - вписаться в капиталистический рынок. И ничего, что платил не народ, а Сорос: пусть на его денежки интеллектуалы поучатся работать для масс; может быть, в другой раз смогут сами.

ЕХАТЬ В РОССИЮ?
Самыми распространенными темами на конгрессе был постмодернизм (шесть секций, вернее, "панелей", говоря на академическом языке) и петербургский миф. Постмодернизм - потому как модно, петербургский миф - потому как накатано и от Финляндии недалеко. Были секции экзотические ("Ковбои и индейцы в России", все докладчики американцы), были инновационные "Литература и интернет" (дебют темы на научных мероприятиях). Вашего покорного слугу в силу сказанного выше интересовали доклады, посвященные горячей материи естества: рынку. Было их немного и были они не сказать что очень сильны: если идешь слушать о проблемах гуманитарного книгоиздания, можешь быть увереным, что речь пойдет о необходимости государственного финансирования, если заинтересовался "формированием маркетинговой ориентации музеев" в качестве главного рецепта спасения будет порекомендована работа со спонсорами... Особые надежды возлагал я на панель "Туризм в Россию - реальность, перспективы". Открыв недавно для себя "туризм в Россию" и посетив только в этом году Углич и Плес, Ярославль и Кострому, Тверь и Валдай, Новгороды Нижний и Великий, я понял, насколько велики возможности заманивать в провинцию русских и нерусских путешественников. Увы, заседание было отменено "ввиду неприбытия русских участников"...

ЧТО ЕСТЬ КНИГА?
На секции, посвященной книговедению, тревоги собравшихся по поводу будущего имели физически конкретное содержание: а ну как книга исчезнет, будучи вытеснена электронными носителями, что тогда изучать? Договорились, что книга все таки не исчезнет в обозримом будущем, а если в далеком будущем и исчезнет как массовое явление, то все равно останется предметом роскоши. Тогда, кстати, она и вернет свое изначальное и утерянное в гуттенберговской цивилизации сакральное значение. Завидная судьба – несколько столетий управлять миром, а потом стать предметом роскоши.

Вообще же на сознание неспециалиста книговедческая панель произвела сильное впечатление: обсуждалось, в основном, что считать предметом книговедения. Что из библиографии, библиотековедения, архивоведения, книгопроизводства, книгораспространения и книгоиспользования оно включает, а что нет? В результате один из ораторов договорился до философического: В сущности, мы не знаем даже, что считать книгой. Что же, если у нас есть методы, страсть и возможности обсуждать подобные вопросы, можно не волноваться за будущее славистики. Разъезжаясь, конгрессмены загадывали непременно встретится через пять лет в Германии.


Оглавление


СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1