Вячеслав Курицын

Дни денег (декабрь)

Всю последнюю неделю в Москве вручали литературные премии - на любой вкус. Решения всех жюри, разумеется, всегда вызывают споры; у каждого обозревателя, конечно, свое мнение и своя система ценностей. И дело тут не в том, что "все люди разные", а в том, что точка зрения обозревателя - индивидуальна, а жюри - коллективна. Жюри, во-первых, обречено на консенсус, что не на пользу крайностям, которые часто в искусстве и хороши, а во-вторых - должно руководствоваться не только вкусом, но и соображениями тактическими...

Большой Букер. Доллары.

Большая Букеровская премия (12 000 долларов) присуждена Михаилу Шишкину за роман "Взятие Измаила". Это тяжеловесная, но трогательная и виртуозная абсурдистская эпопея с изрядными филолософскими отступлениями. Стоит поздравить с этим решением и талантливого автора, и саму Премию, которая не стала дальше гнобить свою репутацию, ставшую за 9 лет несколько юмористической. Что это значит?
Премия призвана награждать "лучший русский роман". Однако почти все тексты победители (за исключением работ Андрея Сергеева и Анатолия Азольского), а также романы из шорт-листов, принадлежат к одному типу литературы. Некоторые зовут ее "совписовской", некоторые "толстожурнальной", звучит еще обидное слово "духовка", но важно, что она исповедует преобладание рефлексии над действием, Больших Идей над частной жизнью, массы письма над его плотностью-организованностью ("Книга должна быть толстой, а то чо - не успеешь зад согреть..." - цитировал Е.Добренко советскую колхозницу"), умозрения над языком, добродетели над пороком. Герою желательно быть представителем интеллигенции (генералом можно: армейская интеллигенция). Книжка обязана быть хотя бы чуть-чуть скучноватой: признак "серьезности". Все это само по себе не то чтобы дурно, и среди романов-лауреатов откровенных провалов не было. Но все это лишь одна ветвь литературы, причем все более маргинальная. "Лучший русский роман" в титуле премии звучит издевкой и, как удачно выразился по другому поводу А.Немзер, русский роман принижает.
Что же заставляет довольно разные по составу жюри наступать на конгруэнтные грабли? Сам дух премии - агрессивно-помпезный. Когда в России на литературном банкете поют арии - дело плохо (о катастрофической эстетике букеровских церемоний в прошлом году прекрасно писал Михаил Новиков). Жюри изо всех сил стараются быть "солидными", и в результате не способны на яркие решения. Ни А.Иванченко, ни В.Сорокин, ни О.Славникова, ни В.Пелевин, ни В.Шаров Большого Букера не получали, Акунина букеровцы гордо не замечают, "Похороны кузнечика" Н.Кононова (компактная книга, написанная современным языком и на поразительную тему) попала в шорт-лист, но позавчера на жюри ее поддерживал только один человек. Ничего острого. Минимум резких движений. Принципиальным будет для Букера следующий, десятый розыгрыш. В этом году количество заметных текстов, кричаще отличающихся от букеровского мейнстрима, особенно велико. В длинный лист наверняка попадут и "Кысь" Толстой, и "Сами по себе" Болмата, и "Пир" Сорокина, и "Голодное время" Носова, и акунининский "Черный монах": на таком фоне особо трудно делать вид, что в литературе после Булата Окуджавы ничего не происходит.

Малый Букер. Фунты.

Малый Букер в этом году впервые вручался отдельно от Большого. Номинация (они каждый год разные) была грамотной, в духе времени - "Литературный проект". В шорт-лист вошли московский клуб "ОГИ" (логично было отметить институцию, успешно соединившую литературу с рестораном; по этой же причине дальше шорт-листа клуб попасть не мог - сам заработает), программа калининрадца Дмитрия Булатова "Визуальная поэзия: 90-е годы" (серия выставок и издание огромной антологии), целые пулы проектов Дмитрия Кузьмина (литсалон, сайт "Вавилон", Союз молодых литераторов), Виталия Кальпиди (журналы, книги, литвечера в Челябинске), а также фонд "Юрятин" (книги, конференции, вечера в Перми). Все без исключения проекты-финалисты - результат личной инициативы кураторов и долгих лет серьезной работы. Шорт-лист хорош как единый текст, как способ повысить в глазах широкой общественности статус тех, кто реально строит современную культуру. Организаторы Франкфуртской ярмарки вызвались пригласить к себе на будущий год всю пятерку: несомненный успех акции Малого Букера. Премию (4 000 фунтов стерлингов от спонсора Малого Букера Френсиса Грина) получил в итоге фонд "Юрятин" (под таким именем Пермь была выведена в романе Пастернака "Доктор Живаго"). В отличии от других финалистов, "Юрятин" занимается не только сегодняшним днем, но и историей (в частности, издает великолепные сборники стихотворных фельетонов из пермских газет начала 20 века) и вообще является конторой вполне респектабельной: действует на базе Университета, сотрудничает с властями, был лауреатом официозной областной премии и т.д. Дежурная фраза о том, что "все были достойны премии", в случае малобукеровского шорт-листа абсолютно справедливо, я поздравляю коллег-юрятинцев с заслуженной наградой, но все же не удержусь от маленького ехидства: выбран был самый нейтральный проект. "ОГИ" - как уже было сказано, ресторан, хотя и книжки издает; визуальная поэзия - слишком маргинально; Кузьмин и Кальпиди - слишком личностно. Сильная личность умеет заставить себя уважать, но премию ей получить сложнее, чем простым смертным. Попробую почитать в сердцах: почти все члены жюри (Н.Александров, А.Гаврилов, А.Иванов, Д.А.Пригов, И.Кукулин, Н.Перова) сами могли выдвинуться на конкурс со своими проектами, и дать премию себе подобным - активным харизматическим деятелям - значило бы признать Кузьмина или Кальпиди "первым среди равных". "Юрятин" - спокойнее, бесспорнее. Или такова вообще психология коллективных решений, что острые варианты отсекаются?

Андрей Белый. Рубль

Кроме, конечно, тех случаев, когда решения эти сознательно провокативны. Так поступило жюри премии Андрея Белого, присудившее приз в номинации "Поэзия" Ярославу Могутину, скандалисту, порномодели и панентованному гомосексуалисту из Нью-Йорка за сборник Sverhчеловеческие superтексты. Причины кульбита очевидны. Во-первых, премия (1 рубль, яблоко и стакан водки) меняет статус - решение жюри с этого года оглашается в Москве, хотя церемония вручения останется в Питере; издательство "НЛО" только что выпустило сразу четыре книжки с грифом "Премия Андрея Белого", - и скандал ей не повредит. Во-вторых, идеология "Белого", наиболее внятная из всех отечественных литературных премий - элитарность и инновационность - сегодня уже не кажется столь очевидной. Десять лет назад элитарность и инновационность были, в общем синонимами, сейчас эти понятия разошлись: инновационна сегодня скорее работа с полем масскульта. Опять же, скандал - актуальная форма литературной работы.
А вот насколько инновационны сами стихи Могутина, вопрос более спорный. Мне его тексты - смесь записок типа "не забыть купить хлеб" и оргазмических речитативов под кокаином - вполне симпатичны. Такое модное "американское" письмо, не слишком популярное в русской поэзии, но вполне в ней присутствующее: Дарья Суховей или Данила Давыдов делают нечто похожее интереснее Могутина. Его же тексты - не очень стихи. Не в смысле "плохие стихи", а в том смысле, что сам автор позиционирует их иначе - как письменную составляющую единого жизненного проекта. Могутину было бы логичнее получить премию вот именно "за проект". Или - что смешнее - "за вклад в русскую литературу". Есть в премии Белого такая номинация. В ней победил прозаик и переводчик Виктор Лапицкий (некогда начинавший знакомить русскочитающее общество с французскими постструктуралистами). Премия за прозу досталась Александру Пятигорскому (роман "Вспомнишь странного человека..."), за критику - Игорю Смирнову ("Homo Homini Philosophus..."). То есть напуганное своей дерзостью в случае Могутина, остальных слонов жюри раздало заслуженным ветеранам. Ваш покорный слуга предпочел бы более молодых лауреатов (скажем, на прозу претендовала Мифогенная любовь каст Ануфриева и Пепперштена: и книга выдающаяся, и, кстати, скандал), но против ветеранов язык не повернется. Тем более, что роман Пятигорского точно уж элитарен, Смирнов в каждой книге выступает с новыми идеями, а многоточие в названиях обоих премированных книжек обещает, что и у этих авторов многое впереди.

Постскриптумы

Большой. Из года в год премию вручает во все более навороченных местах. В этом году был "Гранд Отель Мариотт". Куда дальше? Малый. Уже известна номинация будущего сезона - переводы английской прозы. Белый. Когда же наконец получит премию "за вклад" Андрей Левкин, воспитавший своим "Родником" целое поколение новых писателей?


Оглавление


СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1