на "Кысь" Татьяны Толстой

Лев ДАНИЛКИН

http://
www.afisha.ru/knigi-review.phtml?id=82896

А вот говорят, будто б Татьяна Толстая написала невероятный для Татьяны Толстой текст. Что она, московская барыня, поменяла свой классический интеллигентный трехэтажными метафорами инкрустированный литературный язык "Милой Шуры" и "Петерса" - на что-то несусветное: не то на ильфо-петровское "понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился", не то на фольклорную вязь и плетение словес "Между собакой и волком" Саши Соколова. Брехня. Это ничего, что персонажи "Кыси" кулдычут и подъелдыкивают, фордыбачат и рассусоливаются: это Татьяна Никитична экспериментируют. ТТ написала Большой Русский Роман. Конвертируемый. Как представляют "русский роман" на Западе? Толстый, с "проблемой" и языком. Как представляют западный роман здесь? С "сужетом", бодрый, запрограммированный на успех. Смешной. "Кысь" - лингвистическая фантастика: на Земле произошел Взрыв, уничтоживший всю цивилизацию; вместо Москвы - Федор-Кузьмичск, деревня промерзлая. Мракобесие, азиатчина, регресс: мутанты бренчат на балалайках и играют в удушилочку, книги - рукописные, а в лесу какая-то кысь. В гости друг друга зовут: "Приходите: мышь - свежайшая". Но ТТ - не Рон Хаббард и не Хаксли, ее футуристический эпос строится прежде всего на языке. Главное последствие Взрыва - мутация языка. Вместо нормального литературного русского - что-то дремучее, не то из сказок Афанасьева, не то из повестей про милорда глупого и Ваньку Каина. Грамматика - и та словно в детство впала: вместо глаголов - "русский перфект": я поемши, а он свалимшись. "Кысь" - даже не стилизация под допушкинский язык; этот сказ - вполне оригинальная разработка ненавистного писательнице деградировавшего, туземного, не тронутого ни одной культурной инвестицией языка. Так синтезируют яд, чтобы попробовать, насколько сильно противоядие. Среди мутантов и перерожденцев доживают еще Прежние: люди старой культуры, что-то вроде интеллигенции после революции. Они, которые мышей не ловят и изъясняются по-старинному, и есть противоядие. "Кысь" - это "Хождение по мукам" от внучки автора, сделанное по литературным технологиям конца века: оригинальная языковая среда (что-то вроде компьютерной программы, позволяющей быстро и эффективно изменять попадающие в нее инородные языковые фрагменты; у Пелевина то был бандитский новорусский дискурс, у Акунина - язык прозы XIX века), сюжет, шутки-юмор. "Кысь", похоже, сконструировалась из двух романов: антиутопического и сатирического. Швы глазами не увидеть, но вслепую нашарить можно. Вот герой главный, вроде бы юноша Бенедикт, но здание романа не на нем держится, он в нем вроде как чертополох, сорняк. Выгодный рассказчик. Бенедикт не из "Хождения по мукам", а из "Собачьего сердца". Шариков. И как ни забавен Бенедиктов "чернобыльский" язык, он все же омерзителен писательнице: мне не смешно, когда мутант презренный мне пачкает мадонну Рафаэля. ТТ отрекается от героя - в пользу своих, Прежних. Можно, конечно, над их инструкцией к мясорубке и посмеяться, но - негромко. Она не просто набор слов, кто куда пошел да кто кого убил, а реликвия, за которой прошлое, где река Оккервиль, немцы в чулках с фарфоровыми трубками и "Отцвели уж давно...". "Кысь", хоть и написана чужим языком, все равно - типичная ТТ. То есть хамство и бездуховность тут несмешны, собаке, предполагается, - собачья смерть, а мразям бескультурным, пролетариям гнидским - от ворот поворот. Но только вот неужто пропадать всему этому удачнейшему новоязу? А огнецы? А хвощи? А портки скинуть и шутки шутить, дорогие читатели? Очень смешной роман ведь получился, никакая не антиутопия, а ровно наоборот: радостно и мышей хочется. Интересно то, что в культуру как раз войдут хвощи и огнецы Татьяны Никитичны. Такое, значит, будет у "Кыси" последствие.

Назад в "Коллекцию рецензий на "Кысь"