|
Пятая книга "Нашей марки", серии, которую в издательстве неофициально называют "Про ангелов". Действительно, во всех уже вышедших томах серии эти неочевидные существа играют заметную роль, что задает несколько неожиданный образ современной русской прозы, которая приучила читателя скорее к цинизму, нежели к религиозности, пусть и отчаянно редуцированной. Но вот появились "Круги на воде", вещь уж совсем "про ангелов": путеводитель по небесным сферам с аккуратным обозначением пунктов, в которых небесный сферы пересекаются с земными.
Вернее, не путеводитель, а отчет о путешествии, ибо есть подозрение, что "небесная география" изменчива и нетверда. Ангел Руахил ведет героя в Тартар, оставляет его переодеваться в надлежащие одежды, сам идет искать лодку, а герой обнаруживает в карманах предложенной робы осколок камня, восковую свечу, раковину, сосновую шишку и рыбью чешую. И это загадка не Шерлока Холмса, который по такому наборчику с легкостью вычислит однозначного преступника, а, скорее, Андрея Тарковского: шишку нужно бросить в правый коридор и, если ничего не произойдет, следует сесть напротив осколка камня и как следует помедитировать.
Так что, не следует обольщаться началом, отсылающим к фильму Вендерса "Небо над Берлином" (глядя в витрину книжного магазина, герой видит отражение примостившегося на крыше ангела): роман похож скорее на "Жертвоприношение" или на кино Сокурова (которому, кстати, "Круги на воде" и посвящены). В тексте могут присутствовать топонимы города Санкт-Петербурга, битвы с псоглавцами и переходы через пропасть, но все это подчеркнуто бесплотно, поскольку настойчиво символично. Кажется, что книга писалась в восьмидесятые и в котельной (хотя реально сочинена она в прошлом году главным редактором моднейшего издательства), и такая экскурсия - не менее впечатляющая, чем экскурсия в небеса - есть, конечно, серьезный и содержательный жест. В третьем тысячелетьи, когда проза из кожы вон лезет в погоне за ритмом эпохи, когда молодежный публицист И.Фальковский с недоумением пишет о том же Тарковском - "странно, что он кино снимал, а не вел по радио передачи с философским уклоном", Назаров и компания утверждают силу и жизнеспособность иного канона.
Обилие ангелов в мировой культуре последних десятилетий ХХ века лет пять назад отрефлектировал Михаил Эпштейн: дескать, это происки постмодернизма, который и Божественное хочет свести к земле, и земное овиртуалить, и в результате чего и циклится на Ангеле как промежуточном существе. Постмодернизм сегодня принято "преодолевать", и, наверное, справедливо, однако срок действия порядочного ангела не может координироваться критическими концепциями.
Цитата. "Она не могла говорить, слова лопались в ее горле, не касаясь воздуха, и превращались в родинки на шее, веснушки на лице".
|
