Кирилл Медведев: Всё замечательно.
Предисловие Дмитрия Воденникова.
______
мне кажется я почувствовал
смысл пустоты
когда шел недавно
по рождественскому бульвару
вдоль домов
и вдруг ощутил
какую-то пустоту
открывшуюся мне
в проеме
между домами;
я сразу почувствовал
что этой пустоты
раньше не было
на этом месте,
но я долго
не мог понять
что было раньше
на ее месте;
потом я вспомнил
что
здесь
рядом с монастырем
два дня назад
монахи вырубали деревья,
а я сначала
не обратил внимания на это
и прошел
прямо под деревом,
которое они уже надпилили
и которое
вот-вот должно было
рухнуть на тротуар; и вот,
когда я уже почти прошел то место, один монах,
стоявший чуть-чуть поодаль,
посмотрел на меня
и покачал головой,
потому что меня могло задавить
тем деревом,
которое они пилили;
и вот сейчас
проходя мимо
того места
я почувствовал
эту пустоту
надвинувшуюся на меня оттуда,
я ощутил
какую-то завораживающую брешь
на месте деревьев,
и в этот момент
я очень ясно представил себе
деревья, которые были на ее месте,
и на которые
я не обращал внимания
когда ходил мимо,
и я сразу же почувствовал
их шум и запах -
я подумал о том,
что для того чтобы
что-то произошло
(какое-нибудь переживание, внутреннее
потрясение,
потрескиванье -
какой-нибудь перекос,
душевный спазм,
сбой,
возможно,
адский скачок)
сначала что-то другое
должно произойти -
по-видимому, сначала пустота
должна сверкнуть
как галлюцинация,
мне кажется, что сначала должен открыться
какой-нибудь
саднящий провал,
потому что
человеческий дух
(машинерия человеческого духа,
его капризная громоздкая
машинерия)
начинает работать
на том месте
где у человека
что-то отняли -
то есть, в сущности, на пустом
месте
(желательно чтоб у него отняли
то, что он не ценил,
а еще лучше даже то
о чем он вообще
не знал)
после этого переживания
связанного с пустотой,
открывшейся мне
на месте вырубленных монахами деревьев
я, как мне кажется,
довольно хорошо понял
смысл пустоты
______
позапрошлым летом
я заблудился в берлине
это произошло
в районе тьерского сада
я оказался
на абсолютно пустой площади
вокруг которой был лес
и не было никого народу
в какой-то момент я увидел парня
ехавшего на велосипеде
и подбежал к нему
и спросил у него по-английски -
как добраться до центра;
он очень обрадовался мне
потому что оказался
русским эмигрантом;
он слез с велосипеда
и стал мне очень подробно объяснять
дорогу до центра;
всё то время пока он мне ее объяснял
его очень противный сын лет пяти
сидевший в притороченной к багажнику
железной корзинке
вел себя отвратительно -
он ныл ерзал дрыгался
и попискивал,
дергал меня за рукав
закидывал голову
и закатывал
глаза;
(я подумал, что в россии про таких детей говорят:
"шило в жопе")
мальчишка явно скучал
не понимая
нашего разговора
и все время капризно повторял
какую-то фразу по-немецки
(одну и ту же
фразу)
я потом вспомнил
какая это была фраза
мне кажется
это была фраза
warum spricht Ihr nicht Deutsch?
то есть
"почему вы говорите не по-немецки?"
меня очень тронула
эта история
с русским эмигрантом
я тогда подумал: "бедный эмигрант
по-русски поговорить не с кем
сын - немец!"
я думаю
что эта история
потрясла меня даже больше
чем дикие кролики
которых я увидел через какое-то время
в центре берлина
(при том что я люблю
кроликов)
она потрясла меня намного больше
чем девушка анна хенниг
написавшая обо мне
в газете "берлинер шпигель"
и чем сам великолепный берлин -
огромная непрекращающаяся стройка
______
в 1998 году
в журнале "медведь"
работал некто валерий;
это был
очень странный человек;
он был болен
по-моему церебральным параличом
(или как это называется
когда человек с большим трудом ходит
все время дергается
и плохо говорит?)
он мне
очень нравился;
он казался мне
единственной живой душой
на всю редакцию;
к тому же
мне казалось
что он очень хорошо смотрится
на фоне подтянутых
молодых жополизов -
яппи,
хотя и ему тоже
приходилось
меня обманывать -
он говорил мне
например
что гонорар мне
вот-вот заплатят
при том что он
(как я сейчас понимаю)
с самого начала знал
что никакого гонорара
мне никто
не собирается
платить;
он мне все равно
нравился;
потом он ушел из журнала "медведь" -
по-видимому, окончательно разругавшись
с главным редактором -
еще до того
как редакция этого журнала
убегала от обманутых авторов
и от кредиторов,
вытаскивая через окно компьютеры
и все остальные вещи
и документы
(он мне сам
об этом рассказывал -
а ему об этом рассказывал
кто-то из тех
кто сам
в этом участвовал)
еще какое-то время
после того как валерий ушел из журнала "медведь"
мы с ним
время от времени
общались;
потом
он устроился на работу
в какой-то новый журнал
и заказал мне перевести
какой-нибудь детективный рассказ
для него;
я сам написал для него рассказ
и подписал его
английской фамилией,
но этот рассказ тогда не пошел
потому что с этим журналом
что-то не получилось.
(потом этот рассказ
опубликовали
в газете "мир новостей" -
эта газета выходит тиражом около миллиона экземпляров -
вряд ли меня еще когда-нибудь опубликуют
таким большим тиражом).
последний раз я встретил валерия
у метро китайгород,
он шел в гору
в сторону
исторической библиотеки;
(а мы как раз пьянствовали
в том районе
с иваном)
я сказал ему: "привет валерий
чем занимаетесь?"
а он сказал: "да вот,
пишу детективный роман"
(а он уже давно предлагал мне
написать вместе
детективный роман -
а я все отказывался)
он спросил меня
"а вы
чем
занимаетесь?"
я собрался рассказать ему
чем я занимаюсь
но как раз в этот момент
у меня из-за пазухи
выпала бутылка портвейна;
он сказал
"а - понятно"
бутылка
разбилась о тротуар
я помню что
я подумал тогда что
он пишет наверное не детективный роман
а исторический
и идет в историческую библиотеку
собирать материалы;
к моменту
этой встречи с валерием
я был уже
достаточно пьян;
с тех пор
мы не виделись
______
я встречал довольно много людей,
которые, ненавидя себя
за свою интеллигентскую мягкотелость,
изо всех сил стараются
вытравить ее из себя;
это может по-разному проявляться;
существует, например,
феномен радикализма;
я обращал внимание,
что многие безобидные молодые люди
внешне похожие на пастушков
(или, как сказал один мой друг
про таких
горе-радикалов:
"им бы бабочек ловить")
пытаются примкнуть к левым радикалам
или по крайней мере
делают какие-то недвусмысленные кивки
в их сторону;
другой вариант из тех, на которые
я обратил внимание,
это стремление
напрочь выдавить из себя
любые интеллигентские предрассудки,
то есть,
если человек, например,
из семьи писателей или ученых,
из семьи
таких церемонных
старомодных
интеллигентов,
а сам при этом
занимается, например, бизнесом, то он непременно будет
жульничать, урывать, хамить - так,
как ни один плебей, ни один купец
не хамит
(гораздо сильнее, чем если бы он был например
каким-нибудь потомственным бизнесменом);
мне кажется, что в этом есть
какой-то жуткий надрыв, желание побороть
дурную наследственость, стремление выкорчевать
ее из себя;
или если человек, допустим, поэт средней руки,
и при этом заведует
книжной полосой в газете -
то он не будет
пропускать рецензии
на книги поэтов, которые, как он чувствует,
гораздо талантливее его, он будет изо всех сил
замалчивать их, он будет
стоять насмерть
(если бы такой поэт жил
в советское время, то он был бы
ангажированным советским поэтом
средней руки, который топил бы изо всех сил
своих конкурентов -
подсиживал их, стучал бы на них, сдавал бы их
КГБ - я в этом уверен -
вообще, мне кажется,
что в эпоху застоя - а тем более до неё -
человеческие характеры проявлялись
гораздо более выпукло чем сейчас -
тот кто в то время бы настучал (из зависти),
сейчас просто не пропустит рецензию
на книгу поэта гораздо более талантливого,
чем он; а кто-то другой
(особенно, если он, например, какой-нибудь известный прозаик
или телеведущий -
или даже просто официант)
не будет реагировать на твою просьбу
позвонить ему
(по вашему общему же делу) -
он будет общаться с тобой так,
как будто ты хам, а он небожитель;
он будет изворачиваться,
у него, видимо,
такое ощущение,
что ему
всё можно
(а если он окончательно вытравит из себя
все эти интеллигентские
предрассудки, то ему станет можно
ещё больше)
поэтому он будет
всё время темнить и изворачиваться;
иногда мне начинает казаться
что люди многовато темнят,
что они слишком много хамят
и изворачиваются;
такое ощущение,
что им (может быть, ещё в детстве)
кто-то внушил, что по-другому нельзя,
что по-другому у них, скорее всего,
ничего не получится;
а при этом
я не вижу чтоб у кого-то из них
что-то особенно получалось
(мы все
живем
среди неудачников)
люди в основном заняты
удовлетворением
какого-то своего жалкого тщеславия
и мелких амбиций:
молодым людям
нужна слава, власть,
цветы, женщины, мужчины;
девушкам нужны
престиж, комфорт, сытость;
я видел очень мало людей,
у которых действительно что-то получается,
и я думаю, это как раз и связано с тем,
что люди слишком много
темнят и изворачиваются;
вполне возможно,
что если бы они перестали
там много темнить
так часто
хамить
и изворачиваться
то может быть у них хоть что-нибудь
начало бы получаться.
_______
в одном разговорчике,
после того как я упомянул
о том, что чувствую себя довольно неуверенно
в этом мире,
заговорили об одном молодом человеке,
который вроде бы очень твердо стоит на ногах
и ощущает себя довольно уверенно
в этом мире;
оказалось,
что у этого
(совсем еще молодого)
человека
уже было около 320 любовников,
и я подумал
(кстати, это был пассаж
немного в духе моего любимого поэта
Чарльза Буковски),
я подумал: "вот
что
выясняется,
нужно оттрахать больше трехсот человек
(или сделать так
чтоб они тебя отымели)
чтобы хорошо, уверенно
чувствовать себя, уверенно
стоять на ногах" -
я никогда не думал об этом,
меня, наоборот,
всегда донимала жалость,
я думал
только о ней, мне кажется, что
после того, как то, что между вами происходило,
заканчивается,
ты начинаешь испытывать к человеку
жалость - неважно, что именно
между вами происходило,
я думаю, что не имеет абсолютно никакого значения,
кто как себя вел
и кто как
с кем
обращался
(и кто как с кем
в результате обошелся) -
главное, что потом,
когда все заканчивается,
ты уносишь с собой
эту жалость
(тем более если речь идет
о таком количестве любовников -
можно представить себе,
насколько жалко
в каждом отдельном случае
это происходит)
и ты будешь носить ее в себе до конца, как плод
или как наказание
или может быть как что-то еще;
ты может быть
сможешь
все забыть;
возможно, тебе удастся забыть
даже его лицо, и может быть, даже его
(или её) имя,
но жалость к нему
уже останется в тебе
наверняка;
не знаю,
по крайней мере,
во мне она оставалась;
она всегда была для меня
главным потрясением
и преобладала
над всеми остальными
впечатлениями,
поэтому я,
честно говоря,
не понимаю
как можно
иметь
столько любовников
или любовниц
и при этом не только не сойти с ума
но и еще достаточно уверенно
чувствовать себя
в этом мире,
мне кажется что
если бы у меня было так много любовников,
то жалость уже давно
разрушила бы меня,
она опустошила бы, выжгла бы меня изнутри,
я задохнулся бы от нее
______
не так давно мы с моей подругой анисой
были на вечеринке
где в основном была
молодая буржуазная интеллигенция -
дизайнеры, журналисты популярных журналов
и так далее,
и аниса призналась мне потом,
что ей такое общество скучновато,
а я сказал ей: "ну ничего, ничего,
скоро ты получишь кусок живой достоевщинки
без гарнира"
так и случилось:
через несколько дней мы оказались на дне рождения
у одной моей старой знакомой
в обществе талантливых неудачников,
где устраивала публичную истерику моя старая знакомая,
хозяйка квартиры:
она кричала при всех,
что собирается развестись с мужем,
кидалась на него
за то что он якобы пытался избить ее
предыдущей ночью,
она проклинала его
за то что он много пьет,
пропивая ее зарплату,
и за то что он читает только газеты -
а я слушал все это
и меня колотило,
меня всего трясло
от бессилия,
беспомощности
и невозможности
никого утешить
и никому
помочь -
ни ей, ни себе, и ни ему -
ее мужу -
в первую очередь.
_______
это стихотворение
называется
"всё плохо"
однажды
мы сидели под деревом
на озере селигер и ели
какую-то чудовищную липкую лапшу;
вдруг я сказал
что у меня был учитель литературы,
некто пророков
(кстати написавший потом роман
и чуть ли не получивший
какую-то премию
за него;
еще когда мы учились у него ходили слухи,
что "пророков какой-то роман пишет")
так вот,
одно время
он преподавал
русский язык
на острове тайвань
местным студентам;
и вот интересно -
сказал я тогда
на селигере
пережевывая
эту дикую густую лапшу -
как он их различал?
они же наверное все для него на одно лицо
были -
и добавил
(сделав паузу):
как вот эта слипшаяся лапша
(кто-то тогда сказал:
ни фига себе у кирюхи за едой голова работает).
...
я вспомнил сейчас эту историю
потому что я вспомнил о том,
что мне показалось тогда что
в тот момент я сделал сам себе
самый лучший комплимент;
мне показалось,
что я тогда каким-то образом
так польстил себе
за едой
как никто и никогда
мне не сумел
польстить бы;
мне показалось,
что тогда
при помощи этой очень странной,
тонкой
и совершенно неожиданной для себя самого
ассоциации
я сумел расквитаться
с самим собой
за всё -
за все
не только вынесенные мной до этого случая,
но и ожидавшие меня впереди
(и, кстати, сейчас ожидающие меня впереди)
муки ненависти
самобичевания
и надрыва;
за все эти хлопоты и терзания,
за все бесконечные
(часто справедливые)
самообвинения
в ужасном безволии и конформизме;
и за этот очень тяжелый крест
честолюбия;
поэтому с тех пор
для меня
честно говоря
вообще
очень мало что
может сравниться
с этой липкой желтой лапшой,
которую мы тогда ели,
и с тайванскими студентами,
потому что я
давно не люблю метафор,
и к тому же у меня
всегда было очень плохо
с ассоциациями,
и поэтому я вообще не могу понять,
откуда тогда взялось
это сравнение
(тем более, что в ту минуту я ел)
поэтому мне все же кажется,
что тогда на селигере
какое-то небольшое чудо
произошло;
мне кажется что тогда
за едой
какой-то очень таинственный
всплеск
произошел,
и причем
абсолютно случайный всплеск,
странный проблеск,
после которого я подумал
что в общем-то
все не так уж и плохо
потому что вообще
мне обычно кажется
что у меня ВСЁ плохо
________
болезнь;
вся моя жизнь
освещена болезнью;
я вижу сейчас
дома и деревья
в ее сыроватом обморочном свете;
когда я гуляю один
по пустынным улицам или по проходным дворам
(или по пустырям)
меня преследует
ее сывороточный запах;
как и у многих
у меня есть
нереализованный замысел романа;
это роман о человеке
вся жизнь которого
(как и вся моя жизнь)
освещена болезнью;
(не надо, не надо говорить,
что я
драматизирую и
преувеличиваю, не нужно - я и сам
могу сказать это,
и, наверное, это отчасти так, но -
мне кажется, что мое сознание
в каких-то своих целях
вкачивает в плоть
какие-то болевые компоненты,
мне кажется,
это нечто противоположное анестезии:
боль, как бы заживляющая
пустоту)
да,
все, что связано с болезнью очень важно
для меня
потому что я довольно много понял
через нее;
например, смерть,
вернее, через болезнь я понял
как дети понимают смерть:
это было
пять лет назад;
я лежал в больнице
в одной палате с солдатами,
которые болели желтухой -
у них в казарме
была эпидемия простой желтухи -
а у меня была
гораздо более изощренная и опасная,
хроническая форма желтухи
(наркоманская болезнь!
пользуйтесь одноразовыми шприцами)
и вот я
лежал с солдатами
в этой белой палате
которая уже была больше похожа
на белую казарму
и ощущал у себя внутри
этот больной воспаленный орган,
который я представлял себе блестящим
(человеческую печень
я представляю себе блестящей -
по аналогии, например, с говяжьей печенью,
которую я тогда часто видел на мясных прилавках -
рядом с другими коровьими подробностями -
такая блестящая груда, или грудка -
абсолютно блестящая, как лужа)
так вот,
наблюдая за солдатами,
слушая истории,
которые они друг другу - и мне -
рассказывали,
я разгадывал
с ними кроссворды -
у меня это лучше всех получалось,
поэтому я очень быстро
завоевал какой-то интеллектуальный авторитет
среди них;
тогда в больнице
мне пришла в голову мысль,
что печень
уже останется такой
до смерти;
дело в том, что
можно предположить,
что пока ты будешь жить
все изменится;
можно предположить,
что у тебя вырастут, к примеру,
новые волосы,
обновится кожа
или
что-то произойдет
с ногтями
(или даже с костями),
но неизлечимо больное место
уже останется таким
до конца
(и это будет
как бы стареющая рана);
тогда же я подумал о том,
почему дети не боятся смерти -
им кажется,
что умирать они будут
совсем другими;
я думаю, они считают,
что все в них к тому времени
уже будет другое
и поэтому это уже
будут
как бы не они -
(я помню по себе:
когда я был маленький, мне казалось
что, когда я буду умирать,
то у меня все будет уже другое
и это уже буду
вроде бы не я,
поэтому мне
в том виде, в котором я сейчас есть
бояться нечего)
детям кажется что
в том виде
в котором они сейчас есть
они будут жить вечно
________
я недавно понял
что делает человеческая толпа
когда она боится и угрожает -
она урчит:
недавно я ехал на метро
мимо станции кропоткинская
и там что-то происходило:
какая-то стычка, бойня -
футбольные фанаты
дрались то ли с ментами
то ли с кем-то еще:
по платформе носились
какие-то бешеные парни
которые время от времени
забегали в наш вагон
и выбегали из него
на платформу;
они передвигались небольшими толпами
и урчали;
они хотели избить
одного или нескольких ментов
(и кажется в итоге избили -
потому что когда поезд тронулся
я увидел что кто-то остался
лежать на платформе)
но сначала они побаивались
и поэтому бегали по платформе
наскакивали
и урчали;
я довольно труслив
и поэтому
их урчание
по-видимому
каким-то образом
мне передалось:
оно срезонировало у меня в желудке -
там тоже слегка уркнуло
и сразу затихло -
как только я понял
что эти фанаты
собираются
избить ментов;
вскоре поезд тронулся
я еще какое-то время приходил в себя
хотя бояться мне было
как оказалось
нечего;
так, став свидетелем этой стычки
между футбольными фанатами и ментами
я понял что делает
человеческая толпа
в те минуты когда она
боится и угрожает
______
вчера вечером,
возвращаясь из гостей домой,
я заснул, проехал свою станцию метро проспект вернадского
и доехал до конечной станции;
там
меня разбудила женщина в синей форме:
я вышел из вагона
и поехал обратно;
когда я приехал на свою станцию
и вышел из вагона
я подумал о том
что было бы интересно узнать
как часто
этой женщине
и таким как она
приходится
будить мертвых
на конечных станциях
и в пустых вагонах метро;
я вспомнил что
в одном стихотворении
из тех
что я писал раньше
(между прочим,
раньше я писал
совсем другие
стихи -
некоторые их наверное еще помнят;
среди них было по-моему
несколько неплохих;
теперь я пишу
совсем по-другому;
кстати,
эта новая форма мне открылась
в результате одной болезни)
так вот,
в одном старом стихотворении
вернее в двух последних строчках
того стихотворения
я написал о мертвых
которых будят эти женщины в форме
на конечных станциях
и в пустых вагонах метро:
"сколько пьяных ворочаются задыхаясь
в сетях ночного метро"
P.S. Cтихи Кирилла Медведева в Интернете:
http://www.vavilon.ru/textonly/issue8/medvedev.html
http://www.vavilon.ru./metatext/avtornik3/medvedev.html
http://www.vavilon.ru/metatext/vavilon8/medvedev.html
"Текст, посвященный трагическим событиям 11 сентября в Нью-Йорке":
http://www.vavilon.ru/diary/011028.html
|
