Так вот, папуля, папенька, папаша, после того как я… как тебя я как
Пониже кадыка по горлу резанул, ведь чохом с полки сам-друг тесак
В сыновью длань благодарну сиганул, и боровом пал ты, и во мне взвизгнул хорь
Из таких чащоб вышедший, где возмездия пищит девчоночий хор.
Мячики, машинки… не виноват я - на зимнем займище зайди в овин,
Я с единоутробной спички подпалю твой офицерский золотой, батяня, чин -
На погонах он соломой вспыхнул и дух твой ко тверди взошел аки змей
Безволос-белотел - фантом, тиранящий тихо вымахавших сыновей.
При перемене погоды ночью в три по Гринвичу босый в галифе голубом
Ты бачишь в свой ледяной партбилет как вепрь в бурелом -
Это мнится мне, и мне жаль себя, и вместо сердца морозный фингал
Не рассосавшийся к сорока, переваливший отсюда поездом за Урал…
ххх
…И рвота душная, как будто к медиуму я прижался телом,
К холодно липкому рентгеновскому бреду в Давосе перед первой мировой…
За внутренности всех, кого любил - за ребер батареи - стволы, стволы.
За губы, языки и дальше, что видел сквозь пятьсот хрустальных стекол…
В парикмахерской мне тошно ночевать на тюфике из локонов, -
Сказала тень прекрасного поэта, - проиграна ловитва сибирских колонков -
Морозы таковы, что сумрачным охотникам не завязать и узелка
На маленьком волосяном аркане, они салютом мочатся на снег.
Бунтуют холода 17 месяцев в году от термидора и до рамадана,
Песочные часы не требуют завода в оставшееся время суток,
Открою шкап: прекрасный галстух и воротничок, носки с имперской полосой
И вышитою надписью на пятке "Мой друг, отчизне посвятим…"
Свети, свети сюда - как в цирке Ченизелли взлетает интегралом акробат.
И формулу небытия под золотым платком выносит фокусник.
Меня распиливая трижды. О, больно, больно, больно мне!
У фронтовой палатки меня сшивает доктор Нафта без наркоза.
Он прежде этого не делал никогда, коротконогий выблядок Лакана и Делеза.
Я гибну, так как предали меня 3 смены ангелов, с кем я делился смыслом.
Он им не нужен на хуй. Фиалки, цикламены, аспарагус, анемон, амела.
В бушлате рваном, без фуражки ты прешься на мороз. Спроси кого…
Никто числа не знает. Летальность 100%.
Военные узоры я на стекле морозном читал я утром -
Ардены, Фермопилы, Сталинград, - монашеская братия Афона.
Прицельный огнь вела на пустыре по ангелам -
Все в бело-белом почему-то, и также белым белое все убелило тихо…
ххх
Парами на поля
Переливаясь, юля,
Особи слизней, червей
Выползают смелей,
И сияющий клей
Им лобзаний милей.
Два ведь менее одного,
Подглядывающего в окно
Месяцем из глубин,
Где рвет андрогин
Аккордеон в ползари -
Так выбери и заговори:
Синий тестостерон
Снегом со всех сторон
Набивается в рукава,
И мужает трава.
В горючих лесах
Чем же пропах
Лучший друг, моя
Выпуклая колея,
Удушающая шлея,
Мимо лия
Раскрасневшееся вино,
На поверженное руно.
За совиный обол
Я тебе покупаю пол-
Черепахового… никому,
Ни одной и не одному…
За деление пополам
Я еще половину дам
Утопающим судам,
Цветущим садам,
Убывающим рядам.
И невыносимым следам…
ххх
Ты рыбкой
В плен синьки
По зыбкой
Волынке
Лил танго
Пьяцоллы
В глубь ранки
Мой голый
Как в танке
Медвежьем
Не ангел
And angel,
А кодлы
Незрячих
Шли хордой,
Чтоб бачил
Я бедных
Лепиров
В победной
Лепнине
Небесной,
Небесной
Над бездной
Словесной…
ххх
Мне жутко
Жаль лимфы,
Жил - утки
И нимфы
Ручья, где
Прут голый
Мыл в воде
В Николу
Хрящ, пока
Не хрустнул
В нем ледка
Мускул
Лишь мне, мне
В повздошной
Темени
Не тошно
Тлеть у врат
Синая
Свой дух, брат,
Отпуская.
ххх
Одна хитрованка рассказала мне, как в Тель-Авиве
Все по кайфу и шекелей по бизнесплану для факультета
Русской рифмы отвалили с отделеньем верлибра в Амстердаме -
Налево за седьмой подворотней у Блошиного рынка, где клево:
Грибки, унисекс, технопати, роскошная "Травма" вся в коже,
Мухоморы из Таиланда, небольшие сморчки из Поволжья
И ботва бесподобна. Западло ей, всех одним махом надула!
"Им на запад как флюгер повернута", - сказала мне гордо.
Липкий Сингел в помоях весь - рвотой и спермой
Ненадежные звезды взошли лабудою мерцанья, задрыги!
Я стариком прикорнул у сортира, когда всех не стало уже,
С кем я трахался сладко и больше жизни любил, -
В липiнь, грудiнь и жовтiнь, но больше всего в верiсень, -
Папочка, шарик стекляннный купи и собачку кудряву. Не буду
На тебя я серчать - Фрейд, Юнг, Адлер сошлись
В писсуаре хрустальном, ждут комплексов и самоотчетов. Подонки!
Сам я знаю без них все несчастья мои, их не бей
По очкам и загривку. Гекзаметром жизнь отсекает без рифм.
Это перхоть и сопли, и горький конец, наконец, золотой.
Я ужасен, так ангел мне молвил, губы кривя.
ххх
Мрачно Ангел
Смотрит исподлобья,
Как на танке
Снегом на угодья
Валит Жуков
Это для жуков,
Папа, мука
Сумерки богов.
Пропилеи
Пролежней в казарме
Побелели
Как припали парни
К аонидам
Тошно по уставу
Спать, а гнидам
Разводить потраву
Нивы голой
За леском у пряжки
Где глаголу,
Папа, ангел тяжкий
В око робко
Зрит, как ты дугою
Входишь в топку
И никто с тобою.
| 
