А. Верников
И.Воробьев

В России, территориально занимающей 1/6 часть суши нашей планеты, и при этом печально известной своим халатно-наплевательским и "завоевательным", по сути же преступным отношением к природным ресурсам, наш город, Екатеринбург - еще в бытность советским Свердловском - был единственным во всей такой стране местом, где проблемами взаимоотношений Человека и Природы люди занимались профессионально - в Институте Экологии Академии Наук. И в этом можно усмотреть как мрачную иронию то ли Судьбы то ли Высших Государственных Властей, так и многозначительный и многообещающий символ: именно в Свердловске-Екатеринбурге, в самом центре самого индустриального региона страны, по соседству с такими промышленными монстрами как Уралмаш, Химмаш, Верхисетский Металлургический Завод и для противостояния им, должно было возникнуть такое учреждение как Институт Экологии.
Однако представляется, что наличие в городе ботанического сада-дендрария при самом Институте Экологии и еще пары дендропарков не создает достаточного противовеса всей той промышленно-транспортной массе, которая буквально давит на нас, жителей, буквально ежесекундно. Отсутствует как бы фокус, та решающая точка над i, которая тотчас бы давала и самим жителям и гостям города понять, что именно здесь, как нигде в целой гигантской стране, вопросы сохранения и спасения Природы человеком от себя же самого подняты на профессиональный и, по определению высокий уровень. И это при том, что такая точка - вернее площадка, плацдарм для постановки такой точки - в городе давно имеется и пустует, ожидая своего часа и единственно правильного применения.
Речь, естественно, идет о недостроенной, так называемой "новой", уже восемь лет возвышающейся над городом как ничто другое Телебашне. Это потрясающее, единственное в своем роде и видное из любой точки города сооружение рук человеческих - стоящее вблизи Цирка, между местами пересечения улицы Декабристов с улицами Степана Разина и Чапаева, в сотне метров от т.наз. Царского моста и прямо на месте давно вырубленной рощи королевских дубов одной из дворянских усадеб прошлого века - в настоящий момент (по данным городского информационного агентства Релиз) никому не принадлежит, и ни одна организация не желает заявить на него права или приобрести в собственность. У Министерства Связи России, которому, вроде бы, должен принадлежать такой объект, нет финансовых средств на завершение строительства сооружения именно как телебашни. Кроме того, сегодняшнее спутниковое телевиденье сделало попросту ненужным такое плотноматериальное передающее устройство, растущее точно гигантский восклицательный знак из земли. У других же ведомств и организаций нет желания на переоборудование недостроенного по уникальной технологии бетонного ретранслятора в нечто другое, пригодное для цивилизованного, приносящего пользу и прибыль, использования - ибо это, по предварительным расчетам, потребовало бы также огромных денежных вложений. Нынче недостроенная телевышка возвышается над изрядно перестроившимся и значительно реставрированным в дореволюционном направлении городом главным образом - если не единственно - в качестве памятника раннеперестроечной эпохе и символа пути и судеб самой горбачевской Перестройки. Что же касается использования, то используется этот символический памятник местными любителями острых ощущений, профессиональными скалолазами, так называемыми бейсерами (т. е. прыгунами с парашютом с высотных урбанистических объектов - есть даже полуофициальная квота: не более пяти прыжков в год) и особо изощренными самоубийцами, которые, конечно, не менее редки, чем бейсеры. Иначе вряд ли и могло сложиться при существующем положении, а точнее со-стоянии ( ибо башня все-таки стоит вертикально и очень прочно) такого объекта: человек, в особенности житель современного большого города, попросту не может потерпеть неутилитарного, ничейного, находящегося буквально между небом и землей предмета, да при этом столь циклопического размера; его просто необходимо одеть смыслом или смыслами, уснастить значениями, об-основать ( раз из-за дороговизны и прочих проблем его невозможно демонтировать или уничтожить вовсе) - чтобы не привлекал слишком большого внимания, не мозолил глаза, не занимал мысли, не отрывал от чего-то более насущного и, в конце концов, не тревожил опасениями, что из-за неиспользования "по назначению" и по отсутствию присмотра-охраны он способен взять и рухнуть на нижестоящие дома. Этой же спасительной цели, кстати, служил и стихийный "фаллический" фольклор, переживавший свой расцвет в пору возведения башни, которая благодаря редкой технологии "подвижных лесов", буквально росла и восставала на глазах людей как известно что.
Поэтому с учетом ситуации, сложившейся вокруг недостроенной телевышки в центре города и в связи со сказанным выше группа экологически настроенных интеллектуалов вместе с уже упоминавшимся екатеринбургским информационным агентством Релиз предлагают к осуществлению проект под названием "На севере диком стоит одиноко...".
Этот проект, как явствует из названия, призван связать природу, поэзию, архитектуру и технику-технологию в едином экологическом устремлении на основе, а, точнее, на вершине недостроенной телевышки, которая из состояния стихийно-символического памятника чему-то неопределенному перейдет во вполне определенное состояние пьедестала самому высокому в России (а, вероятно, и в мире) памятнику Живой Природе, воздвигнутому при помощи рук человека.
Переложение Лермонтовым стихотворения немецкого поэта Гейне - давшее название предлагаемому проекту - является более истинным высказыванием с точки зрения природной правды: "... стоять одиноко на голой вершине" может именно и только сосна, с ее мощнейшей корневой системой и гибким, устойчивым к ветрам стволом, но никак не ель/пихта, как сказано в немецком оригинале (Fichtbaum)...
Итак, после этого небольшого, но совершенно необходимого предварения - сам проект:
После консультаций с сотрудниками Института Экологии и по их совету выбирается (выкапывается с корнем и прилегающим участком "родной" почвы) взрослая, но не слишком высокая сосна - либо корабельная, либо "кривая" - и при помощи вертолета и высотно-монтажных нехитрых технологий поднимается на высоту пустующей верхней площадки телебашни (естественно, что большая часть арматуры, ныне венчающей башню, должна быть удалена) и высаживается там в специальный, больших размеров, либо металлический либо железобетонный короб с почвой - короб нужен, чтобы мощные корни сосны не начали взламывать и разрушать бетон самой башни. Для подстраховки и создания дополнительной устойчивости против верховых ветров ствол дерева может быть укреплен тросами-растяжками. Кроме монтажников-высотников и специалистов из Института Экологии к установке или, иначе, к высадке сосны может быть привлечен кто-то из екатеринбургских альпинистов - едва ли не лучших в стране, имеющих опыт неоднократного восхождения на Эверест. Финансовые затраты на осуществление предлагаемого проекта не могут превышать нескольких тысяч долларов США (найм вертолета + оплата услуг монтажников, сварщиков, ученых-экологов/ботаников/почвоведов и, возможно, скалолазов). Если проект будет претворен в действительность, то понадобится и постоянный смотритель-"садовник-лесник", который с известной регулярностью (нечасто) должен будет подниматься на "пьедестал" для осмотра живого памятника: его(ее) деятельность тоже, в принципе, должна быть оплачиваема. Со временем, вероятно, потребуется и установка внутреннего подъемника (лифта) - для специалистов и для туристов, которые, конечно, ( в случае успешной реализации замысла) захотят познакомиться с этой уникальной - в проекте - достопримечательностью поближе ( что даст им также возможность обозреть весь город из под сени "чудо-Дерева" и одновременно с "высоты птичьего полета").
Теперь, когда естественнонаучная и материально-техническая сторона проекта изложена, представляется важным указать на тот пучок символических смыслов/смысловых символов, которые будущее природно-рукотворное сооружение станет излучать на Екатеринбург и его окрестности а, возможно, и на гораздо большую территорию-аудиторию:
- "непосвященным" будет неясно - выросло ли такое дерево на бетоне башни само, из смени занесенного ветром или птицами ( как то довольно часто бывает с безнадзорными строениями) или оно было намеренно высажено; таким образом оппозиция Человек-Природа будет в большой степени снята; но даже для тех, кто "посвящен" в историю создающегося памятника, будет весьма трудно окончательно решить - "Кто" же собственно воздвиг такое: сам Человек или Сама Природа;
- неувядающая ароматическая хвоя и живая древесина дерева, помещенная наместо металлической мачты, призванной вылавливать из эфира и передавать далее телесигналы, "сделает" в людском восприятии сосну "живой антенной", транслирующей экологические волны ультракороткого суггестивно-благотворного диапазона;
- замена другого стойкого стереотипа восприятия, связанного с высотными сооружениями - "флага на башне", - на естественную зелень сосновой кроны станет легко "прочитываться" как очень внушительное знамя Зеленых, самой радикальной, но при том и самой глубоко-мирной политической силы в мире;
- зелень такого "знамени", умиротворяющая сама по себе, т.е. психофизиологически, будет также работать на естественном цветовом контрасте с Красным Знаменем, которое коммунистические и прокоммунистические силы пытаются вновь поднять над современной Россией;
- будущий "памятник", не в пример всем прочим монументам, воздвигнутым людьми другим (выдающимся) людям, станет "дружить", да и попросту жить с птицами в самом себе - хотя, конечно, редкая птица долетит и до средины такого сооружения;
- будущий памятник станет не только самым высоким воздвиженьем в стране, но и самым мирным - не просто анти-военным, но вообще перерастающим всякую оппозицию "война-мир", достигающим иного "уровня" и "другого Неба" - и при этом требующим несравнимо меньших затрат на свое содержание и поддержание, чем, например, мемориал на Мамаевом Кургане в Волгограде, на Поклонной Горе или чем пресловутые изваяния Церетели;
- для всех, кто помнит, как строилась башня и для всех, кто понимает как технологически осуществляется любое высотное строительство, живое дерево на столь грандиозном постаменте будет подспудно и приятно "шептать" о единстве природы всего того, что растет в лесах - как в первом, так и во втором значении слова "леса";
- учитывая то, что Урал, до прихода русских был населен угро-финскими племенами (их потомки - современные удмурты, пермяки, коми, мари, мордва, ханты-манси), для которых лес со всеми его основными деревьями был священным, сосна, вознесенная над миллионным уральским городом, станет "низким поклоном" историческим корням и буквально Священным Деревом; однако религиозная принадлежность подобного "культового сооружения" будет столь неуловимой и диффузной, что вряд ли у кого из представителей каких-либо конфессий (даже у фундаменталистов) сможет вызвать острое неприятие; - с появлением дерева на вершине бетонного столпа ( который в этом случае своей обретенной зеленохвойной и во многом нерукотворной главою вознесется гораздо выше Александрийского столпа) уже упоминавшийся выше "фаллический фольклор" даст реальный плод: бесплодная прежде дылда станет регулярно осеменять город с высоты сосновыми семенами;
- близость сооружения к зданию Цирка (сферическая форма которого - особенно с некоторых ракурсов - сильно работала на те же фаллические ассоциации) будет невольно способствовать восприятию будущего памятника как "фокуса под куполом [Небесного] цирка";
- будущий "памятник" - в случае реализации проекта - имеет все шансы стать еще одним "чудом света", современным вариантом висячих садов Семирамиды, привлекающим туристов, а ,возможно, и паломников со всего света и - соответственно - финансы в муниципальную казну; кроме того, такая достопримечательность в Екатеринбурге способна уравновесить, а, быть может, и перевесить его основную нынешнюю достопримечательность - обретенную в земле, ставшую предметом ожесточенных властных споров "на самом верху", проходящую тщательнейшую экспертизу и потому никак не могущую возвратиться в землю же - останки последнего российского Императора и членов его семьи, расстрелянных Красными почти 80 лет назад в подземелье т.наз. "Ипатьевскго дома";
- наконец, для самых чутких: само звучание русского слова "сосна", при обнаружении его референта на такой высоте, способно навести на мысль, что если как следует пробуд/д/иться, восстать ото сна, встать со сна, то можно мигом стать столь же возвышенным как та сосна, о которой здесь шла речь.