ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ N°23

Юрий Альберт
Важнейшее из человеческих прав


Юрий Альберт. УказателиМы происходим из страны, где идея, что "поэт в России больше, чем поэт" и что "поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан" являются частью национального мифа. Не помню, кто сказал, что "Писатель, художник, музыкант - совесть нации", но ему явно не пришло в голову, что при таком разделении труда остальное население остается бессовестным. Мне кажется, лучше распределять совесть более равномерно. Все это, конечно, довольно банально и касается отношений мало кого интересующим искусством, занятием узкопрофессиональным, и таким универсальным понятием как права человека. Искусство не нужно почти никому, свобода нужна почти всем. Но, может быть, хотя искусство не может изменить и улучшить это царство несвободы, оно в состоянии напоминать нам, что свобода все-таки возможна? Может быть "иные, лучшие права" и "иная, лучшая свобода" и есть истинное содержание искусства?
Между тем, по отношению к искусству люди делятся на три части: художники, зрители и те, кто вообще не интересуется искусством. Как же эти три персонажа осуществляют идею свободы и прав по отношению к искусству? Начнем с художника, ведь, в то время, как остальные живут в мире осознанной необходимости, кажется, что художник творит - как птица поет и показывает зрителям пример подлинной свободы. Кажется, он может делать искусство из чего угодно и как угодно, например, использовать правозащитную, экологическую и прочную политкорректную тематику в своих работах. Ведь еще Курт Швиттерс сказал: "Все, что я нахаркаю и есть искусство". К сожалению, он ошибался. Миллионы людей харкали до и после него и это не имело никакого отношения к искусству. Важно плюнуть в нужное время и на нужном месте, и эти время и место выбирает не художник. Законы искусства гораздо жестче человеческих законов, их невозможно обойти (и невозможно сформулировать), а наказание за их нарушение одно, и самое страшное - то, что ты делаешь, не становится искусством. Наверно, художник - это тот, у кого, как у собаки Павлова, слюноотделение начинается в нужный момент рефлексивно, принудительно. Свобода художника тут не при чем, так же как и его правда.
Но, может быть, другой человек чувствует себя свободным, приобщаясь к искусству - зритель? А художник работает только для него? То есть художник творит под гнетом искусства, а вот зритель свободен в своих интерпретациях? Свободен понимать "Блудного сына" Рембрандта как жанровую картину из русской жизни или как сочетание пятен цвета и света, или просто применять его к своим семейным обстоятельствам? Приведу один пример. У Криса Бердена есть такая работа "Самсон". Это музейная инсталляция, состоящая из развивающего 100-тонную мощность домкрата, соединенного зубчатой передачей с входным турникетом. Домкрат раздвигает два бревна, упирающиеся в несущие стены. Таким образом, входя, зритель увеличивает давление на стены, что в конце концов должно привести к разрушению музейного здания. Зритель не успевает оглядеться и сделать выбор, все происходит до и помимо его желания. Но выбора нет и у художника: что-то принуждает его принуждать зрителей разрушать музей, именно то место, где художник и зритель могли бы встретиться, чтобы поговорить о свободе. Что же это за сила? Это - современное искусство.
Когда же художник и зритель бывают свободны? Только в переходный момент, когда художник еще не художник, а случайно или сознательно выбирает профессию, а зритель говорит сам себе: "а не зайти ли на выставку, пока дождь не кончился?", то есть пока они еще принадлежат к третьей категории - людей, не интересующихся искусством. Это переходное состояние является как бы рамой, ограничивающей мир художественной необходимости, рамой, напоминающей нам о том, что за где-то пределами музея существует настоящая свобода и настоящие права - например, право не интересоваться искусством.

Юрий Альберт
Родился в 1959 году в Москве. Художник. Живет в Кельне.
© 1999 - Художественный журнал N°23

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1