ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ N°26-27 |
Олеся Туркина, Виктор Мазин СКВОЗЬ МНОГОЛИКОСТЬ ИДИОТИЙ 1. Сам себе я свой Как известно, idios по-гречески - своеобразный. Идиот - не только и не столько "умственно отсталый", сколько "сам себе свой", "сам по себе", "сам себе собственный", "сам себе на уме" или "не такой, как все", "не другой", "от других отличный". Иначе говоря, идиот - тот, кто проявляет своеобразие, своенравие, своеобычие, своесловие, своекорыстие, - все то, что выделяет идиота в установленной системе социальных отношений, делает его несоциализированным элементом общества, социальным изгоем. Важно отметить, что идиот - "изгой" данного социума, он дезадаптант данного пространства, он вне данного времени. Так, Лемюэль Гулливер становится идиотом не там, где он принципиально другой, но там, где на первый взгляд он свой. Он идиот не в Лилипутии, Лапуту, Бальнибарби, Глаббдобрибе, Японии, Бробдингнеге, не в стране Гуингмнмов. Он идиот у себя дома, в своей собственной Англии, там, где он рассказывает своим другим о собственных путешествиях, там где он не может стать соразмерным, адекватным, подобным, там, где он не отличает "своих" от "чужих", там, где для "своих" "он держал себя столь непонятным образом", что они решают: он сошел с ума. 2. Своекорыстие Чтобы писать об идиотии не в клиническом, не в диагностическом, а в "общекультурном", метафорическом смысле, нужно осознавать себя идиотом, полнейшим идиотом, поскольку переносный, литературный, виртуальный смысл приостанавливает время. Пишущий выпадает из актуальности, демонстрирует воображаемый характер описания, развивающегося по принципу: этого сейчас нет в том, что принято считать актуальной, конвенциональной реальностью, другое дело, что вы способны обрести в этой воображаемой реальности определенные точки опоры, связанные с возможностью определенного аффективного соучастия, с возможностью бессознательных идентификаций, с возможностью определенной экономики либидо, наконец. Конечно, одно дело, когда тебе другой человек говорит: "ты - идиот", другое дело, когда психиатр записывает в истории болезни "идиотия", а третье, когда ты говоришь себе самому: "я - идиот". Проблема заключается в том, что фраза "я - идиот" вообще невозможна в полном смысле слова. Тот, кто может так заявить, уже не является идиотом в клиническом смысле. Так что авторы - метафорические идиоты, идиоты, принесенные этимологически ассоциативным бредом, то есть умозрительной конструкцией, которая априори лишена возможности хоть как-то разрешиться в рамках оппозиции типа правильное/неправильное. Авторы-идиоты откровенно своевольны, своенравны, своеобразны, своесловны, своекорыстны. Не случайно их упрекают в том, что они пишут "о своих" и "для своих". Они выбирают, как писать, о чем писать, о ком писать, ради чего писать, кого ради писать, на чем писать, наконец. Идиоты, собственно говоря. 3. Своеобразие Как известно, свой образ возникает в результате присвоения своего отражения, точнее, того, что принимается за свое отражение. Называется этот процесс стадией зеркала, и на этой стадии мы уже видим изначальную идиотию своеобразия, изначальную девиантность своего собственного образа, искаженного и дезориентированного отражающей поверхностью. Интересно то, что процесс этот не только происходит, как известно, от полутора лет до трех, но и к нему, к этому процессу человек по ходу своего развития вновь и вновь возвращается.Особенно когда речь идет об идентификации с идеальными образами. С образами нарциссической природы. Механизм такой идентификации постоянно повторяется в сказках. В частности, мы читаем в "Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях" А. С. Пушкина: "Свет мой, зеркальце! скажи да всю правду доложи: я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?" И ей зеркальце в ответ: "Ты, конечно, спору нет". Трагизм ситуации, однако, заключается в том, что в определенный момент идентификация со своим образом становится невозможной, невозможно больше "хохотать, и плечами пожимать, и подмигивать глазами, и прищелкивать перстами, и вертеться подбочась, гордо в зеркальце глядясь". Ведь расставание с этим нарциссическим образом - необходимое условие социализации, вхождения в пространство той или иной культуры. В противном случае приходится пенять не на образ, но на технологию его воспроизводства - на зеркало: "Ах ты, мерзкое стекло! Это врешь ты мне назло". 4. Своеобычие Юфит завел свои обычаи еще в ту пору, когда он, нарушая заведенный порядок, начал совершать не столько противоправные и не столько заранее просчитанные, сколько смещенные автоматические действия, неожиданные и парадоксальные, смещенные в отношении цели, того, что обеспечивает "нормальное" функционирование организма. Примером такого рода своеобычного поведения служили бесцельная групповая беготня по лесу, имитации массовых драк в пригородных электричках, избиения манекена по имени "Зураб" на стройках и в подворотнях. Следующим своеобычным шагом стала съемка смещенных действий на кинокамеру и отклонение заснятого от нормальной скорости. Развитие событий на ускоренной скорости соответствовало эретической идиотии, характеризующейся двигательной расторможенностью, большим количеством гиперкинезов, а порой и эпилептоидными припадками, при которых тело выгибалось дугой. Позу "мостик" показывали и продолжают показывать некроактеры в фильмах Юфита, да и он сам. С 1989 года скорость развития патологических событий в кинофильмах Юфита отклонилась в другую сторону. Событийное время его фильмов начало бесконечно растягиваться, как время, переживаемое при ступидной идиотии, которой свойственна заторможенность и двигательной, и эмоциональной сферы. Впрочем, в некроидеологии собственно Юфита подобного рода деятельность характеризуется не как идиотия, а как тупость. Однако в рецензиях на некродеятельность Юфита чаще встречалось и встречается до сих пор все же определение "идиоты". Тем не менее, понятие "тупость" стало своеобразной идиомой некрореализма, настолько своеобразной, что при его переводе на различные языки, как правило, приводится обширный комментарий, мол, "тупость" вовсе не означает "тупость" в общепринятом смысле этого слова, мол, это и не идиотия как недоразвитость, невежество (idioteia), а это особое понятие, хотя и заимствованное Юфитом в сфере бытовой, низовой, карнавальной, бахтинской языковой культуры, но обретшее свой собственный некросмысл. Регрессивное существование персонажей Юфита и приведенное выше описание возможных интерпретаций событийной скорости в его фильмах с позиций клинических форм идиотии отнюдь не означают, что речь идет о постановке диагноза "автору", отнюдь нет. В данном случае идиотия в фильмах позволяет поставить вопрос о разумности, научности, технологичности как той форме антропогенеза, которая постоянно демонстрирует патологизацию, иррациональность и девиантность поведения. Идиотия становится фактически миметической стратегией некропрактики. 5. Своенравие Говоря о многоликости идиотий, следует отметить, что в отдельных случаях позиция "их нравы" замещается на "наши нравы". Такая формула позволяет проявиться альтруизму: движение по филогенетическим каналам, диахронное углубление в тотем, с одной стороны, выводит (в известной мере, конечно) за рамки пагубной гонки за настоящим, с другой - позволяет структурировать собственную идентичность, а можно сказать, и идиотичность не за счет другого со-временника, но за счет других, существовавших, так сказать, до времени, до человека как символического субъекта. В таком случае символизации подвергается процесс посвящения в человека. 6. Своесловие Практика "Медицинской герменевтики" может быть обозначена как переосмысливание, переиначивание и даже передел идиоматических структур, этих мертвых зон языка, этих мерно покачивающихся над бессознательными означающими семантических буйков. Идио(ма)тическая практика создаваемого "МГ" герменевтического мира прорабатывает сказки и мифы, пересказывая их своими словами, и тем самым делает идиомы видимыми: очевидцы рассказывают. Идиомы в ходе герменевтических операций переводятся, вопреки своей непереводимости, в зримые образы. Идио(ма)тическая стратегия "МГ" - аффективный концептуализм, ресемиотизирующий такие сакральные зоны языка, как мат: (идио)мат рассеивается. Он распространяется и растворяется. Переживание, прорабатываемое в дискурсе и в сфере визуального, сопряжено с определенными идеальными объектами, будь то литературный агент типа "Портрета" Гоголя, будь то сказочный персонаж типа Колобка или галлюциноз парторга Дунаева. |
Виктор Мазин Теоретик и художественный критик. Специалист в области теоретического психоанализа. Куратор целого ряда выставок современного искусства. Редактор журнала "Кабинет". Живет в Санкт-Петербурге. Олеся Туркина Критик, куратор. Редактор журнала "Кабинет". Живет в Санкт-Петербурге. |