ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ N°26-27

Елена Крживицкая

"ПУА ЙОРИКИ" ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ

Александр Шабуров - Лечение и протезирование зубов, фото Ильдара Зиганшина, 1998

Как-то в "Антологии уральской поэзии" - толстеньком сборнике в суперобложке, изданном известным поэтом Виталием Кальпиди и вышедшем пару лет назад, - мне попалось замечательное стихотворение. Кажется, оно принадлежало перу одного екатеринбуржца, имя его (а скорее, псевдоним) не запомнилось, а строчки врезались в память:

Этот город полон психов.
Каждый третий - точно псих.
Говори со мною тихо,
Может, я один из них.

Нужно заметить, что в Екатеринбурге (да, пожалуй, и на всем горнозаводском Урале) существует давняя традиция, в соответствии с которой творческая личность представляется существом одержимым и с сумасшедшинкой, и это хорошо описал в своих сказах П. П. Бажов. Поэтому неудивительно, что всякий художник здесь - этакий "обаятельный идиот" (по меткому определению здешнего художника Александра Шабурова), а всякий "обаятельный идиот" - наверняка художник или человек, считающий себя таковым.
Александр Шабуров - Лечение и протезирование зубов, фото Ильдара Зиганшина, 1998Поэтому оказаться экспонатом в коллекции местных диковин и редкостей (вроде художника Б. У. Кашкина, раскрашивающего помойки, писателя А. Верникова, устраивающего публичные пляски под песни Высоцкого, или поэта В. И. Спартака, меряющего свои стихи на вес и сочиняющего 1 афоризм в секунду) и полностью раствориться в волнах провинциальной аутентичности здешнему художнику проще простого.
Способ существования того, что принято называть contemporary art, в Екатеринбурге весьма своеобразен, и на первый взгляд все местные культурные персонажи различаются лишь происхождением идиотии и ее личной мотивацией. И все-таки есть художники, выстраивающие довольно внятную стратегию. Они образуют более или менее постоянный перечень имен, однако в силу центробежного характера екатеринбургской культуры (то есть центростремительного, конечно, но направленного к каким-то иным центрам, нежели уральская столица) этот перечень постоянно укорачивается.
Любопытно сопоставить с тающими рядами актуальных художников странный, но неоспоримый факт: в последние два года смерть как тема художественного высказывания коснулась практически всех представителей актуального екатеринбургского искусства (а кое-кого и унесла с собой, к счастью, только в творческом смысле). Кое-то пытался объяснить череду мнимых смертей на екатеринбургской художественной сцене как попытку инициации здешних художников, попытку перехода в иное качество, рождение к новой жизни.
Но есть еще одна версия, связанная с пресловутым обаянием идиотии: ведь нет сомнений, что шутовство (как и безумие) по-особому связано с темой смерти. Череп бедного Йорика, этот синоним memento mori европейской культуры, не случайно принадлежал шуту. Причиной тому то ли посмертная улыбка этого черепа, то ли прижизненная соединенность шута с бездной небытия, в котором открывается вся бренность мира и относительность человеческих притязаний.
Олег Еловой - Сон шахтера, инсталляция в галерее ЕвроконТри разных типа екатеринбургской намеренной провоцирующей идиотии кратко описаны ниже. Возможно, именно в силу ее сознательного характера с такой настойчивостью звучит везде тема смерти.

Среди екатеринбуржцев самым радикальным образом тему смерти претворил в своей работе художник Александр Шабуров, в прошлом году устроивший гражданскую панихиду по себе самому ("Кто как умрет", сентябрь 1998 года).
Он вовлек массу народа (всего было человек триста) в шутовской хоровод вокруг своего гроба, улегшись в него и предварительно (в сценарии акции) дав письменное указание: "Во время прощания с телом пресекать всякие попытки расшевелить меня". На стенах комнаты с выставленным гробом висели траурные списки с предсказаниями смертей (предполагаемая дата и причина) нескольких сотен человек, среди которых были звезды, известные политики и просто знакомые художника. Сонм будущих теней в основном и толпился 28 сентября 1998 года вокруг Шабурова с надгробными речами.
Вдохновенно или скептически, но все без исключения пришедшие исполняли роли в шабуровском "черном" хэппенинге: слушались распорядителя, приглашенного из салона ритуальных услуг, нервно хихикали, пили водку за упокой, а кое-кто даже заплакал. Акция была интересна не только тем, что художник спровоцировал обсуждение, а стало быть, и некоторое расшатывание табу, существующих в сознании людей. Панорама тогдашней современной российской жизни (в ее уральском варианте, разумеется) неожиданно всплыла в надгробных речах. Они-то и стали живой художественной тканью акции.
Александр Шабуров - Кто как умрет, акция, 1998"Кто как умрет" - логичное продолжение длительного проекта А. Шабурова "Радости обычных людей", которым художник якобы утверждает ценности обычной жизни (женился человек - хэппенинг, купил стиральную машину - перформанс).
Незадолго до своей мнимой смерти художник Шабуров отправил в фонд Сороса заявку на грант по проекту "Лечение зубов художником Шабуровым на деньги Сороса".
Об этом в Екатеринбурге рассказывают следующее. "Бедный Йорик, - будто бы сказал уже умершему Шабурову фонд Сороса, посылая ему деньги, - у тебя были такие запущенные зубы при жизни, так вылечи их хотя бы после смерти". И Шабуров осуществил лечение уже в декабре 1998 года, очевидно, учитывая следующие соображения: состояние зубов важно для состояния души, а душа жива и после смерти.

"Засада Цеткин" - женская арт-группа, основанная в марте 1998 года, состоит из недавних однокурсниц, получивших диплом искусствоведа. Типичная провинциальная ситуация, когда художников, реально занятых contemporary art`ом, можно перечесть по пальцам, провоцирует молодых искусствоведов и арт-критиков к осуществлению собственных художественных высказываний. Программные задачи "Засады Цеткин" были с самого начала отчасти связаны с идеей расширения местной художественной сцены, а также желанием показать, что в провинции возможно осуществление ясно артикулированных арт-проектов.
Если верно, что каждый художник здесь - сам себе куратор, то в случае с "Засадой Цеткин" это верно с точностью до наоборот. Почти вынужденное vice versa обернулось бесконечным вращением медали, в которое включается любой толкователь проектов "Засады".
В самом деле, работы группы всегда неоднозначны и проникнуты иронией. Такой подход заложен уже в названии - никто не может с уверенностью утверждать, имеется ли в виду засада на Цеткин, или же сама Цеткин в засаде, ясно только, что речь идет о женском вопросе. Возможность по крайней мере двоякого толкования есть и в названиях акций ("Теперь ты мой" - символическое отмывание моркови, как призыв к реабилитации мужского достоинства в глазах матриархальной России, "М-Ж" - временная замена "мужской" буквы М на "женскую" Ж над входами в екатеринбургский метрополитен).
Судя по манифестам группы, ее стратегия смыслового раздвоения есть результат шизофренической амбивалентности российского сознания в сфере отношения полов. Очевидно, поэтому "Засада" провозглашает: феминизм как движение, уравнивающее права полов, может только улучшить положение мужчин.
В инсталляции "После бани" (главные элементы которой - четыре слайд-проекции с изображениями девушек в заснеженном лесу, в дубленках, рукавицах и с махровыми полотенцами на головах и видеотрек с изображением того, что видит человек, бредущий сквозь зимний лес, не разбирая дороги и утопая по пояс в сугробах) переплетаются темы праздника и смерти, и баня становится синонимом бала, а смерть от мороза - единственно возможной анестезией от вечной русской женской неудовлетворенности.
Неспроста любимый фольклорный персонаж художниц из "Засады Цеткин" - Баба Яга, избушка которой периодически поворачивается к лесу задом, к зрителю передом, и vice versa.

Акция арт-группы Засада Цеткин - Теперь ты мой, фото Аскара Кабжана

Олег Еловой - екатеринбургский художник, провозгласивший (совместно с новосибирцем В. Мизиным) арт-слабоумие своим творческим кредо. В реальности это выражается в создании подчеркнуто самодельных объектов и инсталляций. Художник обычно делает акцент на "кустарности" решения, когда для создания работающего механизма в ход идет обычная бельевая резинка.
Олег Еловой - собиратель коллекции простого и наивного искусства Урала и Сибири, организатор трех екатеринбургских конкурсов ювелирных изделий - сначала из гвоздей ("Мастер гвоздь", 1997), затем из столовых ложек ("Ложка дальше", 1998) и, наконец, из консервных банок из-под тушенки ("Искусственная банка", 1999).
Последняя его работа - инсталляция "Ты здесь никогда не будешь, потому что ты лучше" (октябрь 1999, клуб "Люк"). В четырех из пяти кастрюлек, наполненных жидкой грязью и поставленных на обычные советские электроплитки, варились овальные таблички - те, что прикрепляют к надгробным памятникам, - с именами Гитлера, Сталина, Ленина и Нерона. В пятой кипел ненадписанный овал. Через какое-то время все это варево начало издавать неописуемо противный запах, но согласно воле художника выключены плитки были только после полного выкипания жидкости. Облегченная модель ада в небольшом помещении клуба, масштабированная фигурами тиранов.
Олег Еловой как sancta simplicitas подбрасывает хворост в огонь самым что ни на есть бесхитростным способом, особенно не заботясь об излишних рефлексиях и напоминая интеллектуально настороженному зрителю о вещах элементарных. Мemento mori, например.

Елена Крживицкая
Rритик, куратор. Редактор журнала "Комод".
Живет в Екатеринбурге.

© 1999 - Художественный журнал N°26-27

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1