© 2001 - Художественный журнал N°36
|
ФАРИД БОГДАЛОВ. "ВАМ ХОРОШО". ГАЛЕРЕЯ "FINE ART", МОСКВА ГЕОРГИЙ ЛИТИЧЕВСКИЙ |
|
Как известно, Фарид Богдалов - очень многогранный художник. Его творчество вот уже второй десяток лет развивается одновременно по нескольким линиям - художественные игры, перформансы, "диффракционные" инсталляции, "синтетические" объекты, серийная живопись, живопись "зеркальных отражений". Именно этой "зеркальной живописи" посвящена выставка в галерее "Fine Art". Этой выставкой художник как бы подводит итог своей семилетней работе по созданию серий "зеркальных" копий известных художественных произведений классики и современности. Художественная общественность уже давно воспринимает повернувшуюся в обратную сторону Мону Лизу и суп "Кемпбел" с перевернутой надписью как товарный знак богдаловской концептуальной живописи. На выставке в галерее впервые можно было ознакомиться с "зеркальной" серией почти во всем ее объеме. При этом художественная идея получила дальнейшее заострение за счет того, что рядом с "зеркальной" живописью были выставлены реальные зеркала, так что в них отражались висящие напротив полотна. Этим жестом художник пояснил изначальную встроенность своей "зеркальной" живописи в давнюю традицию зеркальной темы в европейском искусстве - от "Четы Арнольфини" Ван Эйка и "Менин" Веласкеса до растянутых во времени "зеркальных" проектов Микельанджело Пистолетто и Никиты Алексеева. Реальные зеркала на выставке Богдалова присутствуют не везде. В первом зале их нет, только "зеркальные" копии известных мастеров прошлого - Матисса, Ван Гога, Дега, работавших на стыке традиции и модерна. Во втором зале - такие столпы современности, как Магритт ("Это не трубка"), Малевич, Скиффано, Комар и Меламид. Все работы с текстом. Зал искусства, осознающего свою не изобразительную, а дискурсивную сущность. И именно в этом зале находятся зеркала, обратно превращающие факты искусства-дискурса в некие идеограммы. В зеркалах самих по себе нет ничего. Только от усилия и доброй воли зрителя зависит, появится ли в зеркале "незеркальное" отражение копии оригинала или нет. Можно подумать, что Богдалов следует установке Дюшана, по идее которого действительным творцом искусства является не художник, а зритель. Но это не совсем так. Богдалова зритель интересует не больше, чем художник, которого за весь ХХ век окончательно разгениалили. Богдалова всегда интересовало искусство как таковое. Если говорить об исчезновении автора, то его позицию можно связать с идеями Мишеля Фуко. Хотя в его позиции можно обнаружить и полемичность. С одной стороны, Богдалова занимает та же проблематика, что и автора монографии о магриттовской "Это не трубка", - сходство и подобие, изображение как иероглифы и каллиграммы. С другой стороны, в отличие от Фуко, Богдалов не заставляет искусство разделять судьбу современных ему дискурсов. Богдалов, как истинный монотеист, уверен, что искусство едино. У искусства есть какие-то функции, которые сильнее любого дискурса. По Богдалову, это функции зеркальности. Можно подумать, это сближает его с Жаном Бодрийаром, известным оппонентом Фуко, который много говорил о зеркальности и соблазне. Согласно французскому философу, искусство - не форма познания. В лучшем случае, это импульс к познанию, не позволяющий выйти за рамки чистого импульса. Искусство - это соблазн, это вечное желание. Зеркально отраженное "Вам хорошо" сохраняет толику комармеламидовской иронии и сарказма, но по-богдаловски смягчается и приобретает какую-то бодрийаровскую гладкость и соблазнительность. Но в споре двух самых выдающихся теоретиков искусства конца ХХ века Богдалов не встает на сторону ни того, ни другого. Он идет дальше. Не ограничиваясь скольжением по зеркальной глади бесконечного симулякра искусства и не заглубляясь в археологию дискурсов художественного зазеркалья, он умудряется помещать креативное и перцептивное сознание внутрь зеркальной поверхности, не нарушая самой поверхности. |