© 2001 - Художественный журнал N°36
|
ПАВЕЛ ПАППЕРШТЕЙ, "РУССКИЙ РОМАН 2000". ГАЛЕРЕЯ "РИДЖИНА". МОСКВА. АЛЕКСАНДР ЕВАНГЕЛИ |
|
Пепперштейн зачарован пограничной семантикой, дыханием границы в сложившихся жанрах. Он выделяет психиатрию и анестезиологию как области медицины с пограничным статусом между нетелесным и телом. В статусном зазоре находится и "Медгерменевтика", принадлежащая искусству, но действующая за его пределами. Того же рода зазор конструирует и "Русский роман 2000" - традиционная живопись в симулятивно-шизофренической стилистике предъявляется как ипостась нового русского романа. Пепперштейн использует роман как бумагу для акварельных набросков: в стеклянных боксах - рукоблудие художника, рисующего, на чем попало. "Мифогенная любовь каст", в свою очередь, иллюстрирована имитациями писательских зарисовок, отсылающими к эмблематическим черновикам [Пушкина]. Эти эстетические "сорняки", срезанные с полей рукописи и помещенные в основательную вазу книжной иллюстрации, как нельзя лучше соответствуют близкой автору эстетике границы, маргинального бытования и одновременного присутствия в разных мирах. Оставаясь агентами романного по сути мышления, они перебираются на холсты "Русского романа 2000", в экспозиционное пространство "Риджины", меняют статус. В "Русском романе 2000" пепперштейновский опыт исследования границ рассеивается в тотальном релятивизме: "Картина - больше не иллюстрация. Стирается сама "тема" (поскольку она - одна из границ). Россия не знает, является ли она частью мира. И русский роман поэтому не знает, чем ему следует быть - литературой или картиной". Общей почвой оказывается психоделия - ради нее и задумывалась выставка. Роман и картины - образцы этой почвы, "репрезентации того направления, которое мы в последнее время называем "психоделическим реализмом". Психоделический синтез картины и романа должен инспирировать коллективную галлюцинацию, по Пепперштейну, это - лучший способ рекламы классических жанров. "Медгерменевтика" имела основания считать приватизированными некоторые фрагменты дискурса. Выставка "Русский роман 2000" может прочитываться как намерение приватизировать психоделический реализм. Перечисляя где-то его примеры, Пепперштейн начинал с романа А. Монастырского "Каширское шоссе" и заканчивал "Мифогенной любовью". Однако теперь этот ряд продолжают Крусанов и Болмат, далекие от "МГ". Вязкая психоделика романного мышления органична для Пепперштейна, и, что бы он ни делал, все равно получается непрерывный роман. Выставка - способ преодолеть эту обреченность, терапия жанром (не только для автора). |