© 2001 - Художественный журнал N°36
|
ГЕОРГИЙ ОСТРЕЦОВ "НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО". ГАЛЕРЕЯ ГЕЛЬМАНА, МОСКВА АЛЕКСЕЙ ПЕНЗИН |
|
Георгий Острецов заявил однажды: "В современном обществе человеческое лицо потеряло свою актуальность". Этот несколько пафосный тезис, возможно, имеет отношение к последней выставке художника, прошедшей в галерее Гельмана. Мотив маски является в ней одним из ведущих формальных элементов, как и в ряде предыдущих работ. Но на этот раз из мира экспериментального fashion show парад масок перенесен в совсем иную сферу, весьма далекую от меланхолических красот дефиле. Посетители выставки стали свидетелями некоего задокументированного политического заговора: постановочные фото молодых особ, запечатленных в момент оживленной дискуссии, пронизанной зловещей атмосферой неизбежного насилия, "говорящая голова" в телемониторе или, точнее, маска, из-под которой монотонно бубнит голос, имитирующий самые банальные топосы "обещающей" популистской речи, а причудливые антропоморфные объекты, размещенные среди этих образов, должно быть, только фиксируют тотальное окаменение политического, его всеохватывающую ритуализацию, свидетелями которой мы являемся и вне стен выставочного зала. Пожалуй, это своего рода племенное обрядовое действо с нулевым уровнем значения, ведь смысловая модель подобных неоварварских действ, как отмечают многие этнологи, всегда примысливается post festum. Маска доминирует в этом поле неявной угрозы, становится его структурообразующим центром. В самом деле, что такое маска в масс-медийном употреблении, как не парализованное, потерявшее живую подвижность, запрограммированное нехитрой режиссурой, отчужденное, овеществленное, ставшее товаром человеческое лицо, лишь юридически принадлежащее тому или иному телу, на фронтальной части головы которого вместо опознаваемых черт зияет безмерная пустота виртуальных потоков капитала. Физиогномический бренд-нейм, опознавательный знак политика или поп-звезды, за которым стоит та или иная корпорация, выводящее это по-актерски подвижное, но, в определенном смысле, застывшее отложение или косметический метастаз лица на орбиту медийной популярности. Лица, в своей непристойной сверхиндивидуализированности ставшие господствующим "эйдосом" нашей телевизионной вселенной. Другой слой кодов, очевидно, связан с конспирологической тематикой, которая дает о себе знать в образной структуре экспозиции. Медиальные практики трансформируют лицо в маску, политические практики делают из масок абстрактные операторы власти, - власти, которая всегда пытается спродуцировать иллюзию, она совсем не там, где себя демонстрирует. Пустота по обе стороны этой неантропоморфной коллективной поверхности масок - последняя тайна и заговор, который с таким блеском разоблачает Острецов. |