ПЕРВЫЙ, ПЕРВАЯ, ПЕРВОЕ…
АНДРЕЙ КУДРЯШОВ, ВАСИЛИЙ ГУСАК

Петербургский фотомарафон – явление своеобразное. Если, скажем, московские фотофестивали сосредоточены на как можно более широкой и представительной программе, включающей ретроспективы классиков мировой, а также наиболее модные явления и имена современной отечественной фотографии, то питерский фотомарафон, благодаря полупровинциальному статусу места проведения, жесткой периодичности и структурно- организационной заданности, имеет возможность сосредоточиться на локальной теме – питерской современной разножанровой фотографии.
Петербургский фестиваль фотографии вырос из проводимых в свое время здесь биеннале современного искусства. Фотография уже на IV Биеннале (1996 год) стала одним из самых интересных и крупных разделов, где были представлены как известные фотомастера, так и актуальные московские и петербургские художники, работавшие с фотографией. Следующая биеннале превратилась в большую фотоэкспозицию и получила подзаголовок "Осенний фотомарафон". Мероприятие прошло настолько успешно, что организаторы отказались от прежней периодичности, и в следующем 1999 году в его рамках прошло более 20 выставок, а основная содержательная часть фестиваля вытекала из концептуального слогана «игра – участие», которому был посвящен ряд проектов. Для организации выставок были привлечены известные петербургские фотографы, художники и кураторы: Александр Китаев, Андрей Чежин, Игорь Лебедев, Людмила Таболина, Ольга Тобрелутс, Александр Флоренский, Дмитрий Шагин. В 2000 году объявленный «концептуальным» фестиваль побил все прежние рекорды по интенсивности и количеству выставок. Здесь уже была сделана осознанная ставка на то, чтобы показать широкой публике и властным городским структурам возможности фотофестиваля как мегапроекта, претендующего на статус крупного городского события. При этом организаторы рассчитывали только на свои силы и скромную финансовую поддержку Культурного центра «Пушкинская, 10».
Фотомарафон-2001 успешно развивал стратегии и тенденции, наметившиеся в Марафоне- 2000, который можно считать не только наиболее удавшимся, но и образцовым. Фестиваль прошел под знаком первого года нового века. Отказавшись на этот раз от широкого размаха прошлогоднего фотомарафона, организаторы решились на проведение двадцати шести выставок, которые можно рассматривать как один большой арт-проект, полифонично развивающий тему начала, единственного и неповторимого. Основной блок составили 11 концептуальных выставок, в названиях которых фигурируют числительные – первый, первая, первое. Таким образом, отмечалась уникальность первого года нового ХХI века – присутствие при начале отсчета.
Локальные рамки проекта и поразительная теснота метафотографического пространства Петербурга настолько близко свели исполнителей и кураторов, что недоразумения и провалы в его программе оказываются просто невозможны. Кроме того, концептуальный плюрализм в деятельности галереи «Фотоimag», с 2000 года взявшей на себя организационную инициативу по проведению фотомарафона, и активная работа кураторов фестиваля с молодыми фотографами сделали возможным участие в легитимной выставочной практике множества молодых фотографов.
Сегодня основную тяжесть не только организационной, но и кураторской работы на фотомарафоне – как в плане тактики, так и стратегии – держат на себе Дмитрий Пиликин, Андрей Чежин и Игорь Лебедев. Здесь следует вспомнить, что когда-то именно они, наряду с Дмитрием Виленским, оказали сильное влияние на исходную установку Новой петербургской фотографии, активно внедряя в широкие массы фотообщественности более тонкое понимание фотогении, расширяя ее толкование далеко за рамки «хорошо выполненного отпечатка». Быть может, поэтому некоторые выставки марафона балансируют «на грани», как бы определяя границы дозволенного.
Выставка «Петр I», представляющая образ государя – основателя города в памятниках, бюстах, горельефах и даже на сигаретных пачках, – одна из наиболее репрезентативных для разговора о постоянных мотивах фотомарафона. Большое количество снимков на выставке, запечатлевших памятник Шемякина и Медного Всадника, развивают линию исследований центральной мифологемы Петербурга, в различных ракурсах и техниках выражая пафос сочетания величия и тайны. Сочетание это традиционно возникает в любых фотографических рефлексиях на тему петербургских памятников и монументов. Тема Петербурга – своеобразный жанр отечественной пейзажной светописи. И марафон из года в год по-новому представляет эту тему, манию к концентрации на образах города. В программу нынешнего фестиваля, проманифестировавшего единицу как начало, открытие, была заложена выставка, как бы закрывающая эту тему. Проект, посвященный феномену петербургской черно-белой фотографии, действительно, представлял все оттенки и нюансы фирменного стиля. Но, выходя за рамки энциклопедии образов, «Петербург: сто первый оттенок серого» показал художественность самой фотографической материи, возможности языка серой гаммы черно-белой фотографии.
Еще один аспект из тех, что всегда актуальны для художественной фотографии, продемонстрировала выставка «Первая встреча, последняя встреча», экспонировавшаяся в непосредственном соседстве со «Сто первым оттенком». Завороженность взгляда, когда фотограф попадает в такую точку, где привычные стереотипы восприятия уже не работают. Казалось бы, репортажная съемка «с высоты птичьего полета» – не редкость. Но фоторефлексия способна недоступное превратить в возвышенное – проект объединил три авторских серии, каждая из которых сделана с редких точек зрения (Юрий Дядюченко. Серия "Петропавловский собор" (со шпиля, 1958); Сергей Пантелеев. Александрийский столп (с вершины, 2001); Георгий Колосов. Серия "Храм Христа Спасителя" (из-под купола, 2000). Серьезно переболевшая Бартом, питерская фотошкола особенно чувствительна к ностальгической магии фотографии, которая, видимо, никогда не перестанет удивлять и никогда не приестся. Может быть, поэтому «Первомай» в Музее политической истории, где участники выставки представили фотографии мирных демонстраций 50-х – 80-х, стал любимцем кураторов марафона и, скорее всего, получит продолжение уже как отдельный проект.
Но это те проекты, что тяготели к «алхимическому» полю фотографии, где концепция еще может сойти за идею, а втягивающее в себя поле изображения способно задеть «тонкие струнки». Ряд проектов, о которых с первого взгляда можно было сказать, что «тянут на европейский уровень», не работали с реальностью, а каламбурили, играли в перевертыши, предъявляя нечто, выдающее себя не за отпечаток, а за принт, настаивая (признак высшей степени актуальности используемой техники медиа) на прозрачной реалистичности изображения.
Образы «глянцевого» Петербурга Дмитрия Шубина в серии «Петербургский проект: смерть как фотография» («Петербург: памятные места») пародировали и мимолетный статус Неофициальной столицы, подаренный когда-то Петербургу на целый месяц щедрым московским галеристом, и стерильность открыточных образов города, и трогательную манеру петербургских хиппи и романтичных иногородних девиц посещать место, где так и не случилась инициация Родички Раскольникова. На метровых форматах – цветные изображения «типично петербургских» улиц, площадей и дворов. Смысл раскрывали сопроводительные надписи к каждой работе – когда, кого и за что на этом месте убили. Комплект открыток, где под одной обложкой были собраны фотографии серии, если не добавлял проекту еще одно измерение, то вносил внятность в «медиальную» составляющую образа-концепции.
Не обошлось на марафоне и без скандала. Выставка "Гендер-apple" в галерее «Д-137» проработала всего три дня и подверглась принудительному закрытию. Дмитрий Пиликин, выступивший куратором этого проекта, любопытствовал о том, как современные питерские фотографы воспринимают само словечко «гендер». Те же, представив визуальные вариации на тему определения "Гендер - это социальный пол", отделались довольно легко. Как тонко заметил сам куратор, в русском языке иноязычные термины часто имеют несколько иную смысловую окраску, а "пол" в английском языке и есть "sex". Получим "Гендер - это социальный секс". В результате от социального, на наш взгляд, не осталось в гендере ничего, кроме секса, сугубо социальную же окраску одному из самых удачных проектов марафона дал как раз «общественный (социальный) резонанс».
Замыкал фотомарафон скромный проект маэстро Чежина «Дом свиданий», мега-мини-шедевр мастера парадоксальной техники фотопечати. Вход в галерею "Фотоimage" оказался перекрыт столом. Взобравшись на него, через открытую дверь можно было наблюдать (подглядеть) пестрое полотно, составленное из фрагментов дореволюционных эротических и порнографических фотоопусов. Пропущенные через печатный станок мини-фотолаборатории, они складывались в сумбурную историю об анонимном соитии. Посетители с удовольствием взбирались на стол и наблюдали за тем, как жгучая смесь из всевозможных актуальных приемов превращается в пособие, которое можно было бы назвать «Постмодернизм в изложении для соседей по коммуналке».

© 2002 - Художественный журнал N°41

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1