"Формат А4" (куратор А. Каллима). Галерея "Франция", Москва
Алексей Пензин

Кардиограмма, несколько расположенных друг над другом нестабильных, прерывающихся, стагнирующих или деформированных неожиданными всплесками интенсивности линий, опоясывающих периметр выставочного помещения, сразу же вводит основную тему или скорее проблематизацию этой выставки (кураторский ход А. Каллимы). Выставка и сама галерея организованы группой молодых художников, вышедших из "Школы современного искусства" Авдея Тер-Оганьяна и затем принимавших участие в семинарской деятельности и художественной практике общества "Радек".
Концептуальную сторону проекта коротко можно представить скорее через серию вопросов, а не завершенных теоретических высказываний. Насколько состоятельной может быть практика достаточно большого и разнородного сообщества художников и теоретиков, заявивших о себе именно как о "группе в слиянии", в которой каждая индивидуальная мотивация пытается утвердиться в некой конфигурации, мыслимой как "коллективность", "коллективное тело"? Возможна ли вообще коллективность как таковая, или это всего лишь компенсаторный идеологический фантазм, возникший на фоне предельной атомизации современного рационализированного общества, намертво связавшего эффективное действие с усилием индивидуального субъекта? В чем отличие, предположим, некой новой, ставшей вдруг возможной коллективности от распространенных в предыдущее десятилетие способов организации совместной практики? Не является ли она просто скрытой мимикрией под уже признанные сообщества, добившиеся успеха благодаря продуманному дисциплинированному сотрудничеству, или же, наоборот, речь идет об абсолютно "контркультурном" явлении - своего рода банде сообщников, ополчившихся против режима нормализации, который задан сложившейся арт-системой?
Если подходить к выставке со столь вескими вопросами, при этом зная ее участников по другим проектам, достаточно ярко манифестировавшим ту же проблематику (акция "скотч-пати", например), то поначалу она с трудом поддается прочтению с точки зрения заявленной концепции. В опоясанном графическими пульсациями пространстве можно было увидеть совершенно разные по технике и фактуре работы Владислава Шаповалова, Максима Каракулова, Алексея Каллимы, Петра Быстрова, Павла Микитенко, Алексея Булдакова, Александра Корнеева и Валерия Учанова. Это имитирующие "инфантильный" стиль рисунки на листах формата А4, поп-артистские серии, заимствующие материал из рекламы и атрибутики молодежной культуры, комплиментарные и в то же время иронические "портреты" и "анекдоты", посвященные сакрализованным фигурам постструктуралистской философии или же соотнесенные с текущим историческим моментом глобальной терророфобии работы, как, например, объект "План эвакуации из здания РГГУ" или увеличенные коллажированные фото "мусульманских" персонажей медиа.
Возможно, бросающийся в глаза довольно беспомощный, казалось бы, разрыв по линии концепция/демонстрация в итоге оказывается гораздо более продуктивным, чем достижения иных "хорошо сделанных" - по ценностной шкале общества спектакля - проектов. Пожалуй, именно он, этот создающий напряжение разрыв, сознательно или нет, и есть главный, невидимый объект или, точнее, событийный эффект экспозиции, та самая "невозможная репрезентация" коллективного существования группы. Кардиограмма как запись воображаемого, желаемого и постоянно проектируемого сосуществования со всеми его сбоями, провалами, но и пиками интенсивного взаимодействия, - как если бы к ней были почти органически прикреплены все эти разноплановые рисунки, изображения и фотографические объекты.
Через этот кардиограмматический разрыв проекта, случившийся и задокументированный как значимое событие в истории небольшого сообщества явно помимо чьей-либо авторской интенции, мыслится само ускользание коллективного присутствия, его неизбежная данность лишь в осциллирующем промежутке, изломанных линиях становления. Подобное событие-разрыв, стоит надеяться, "терапевтически" нейтрализует многочисленные угрозы превращения коллективности в формальную группу единомышленников или, с другой стороны, подсевшую на мистическую эйфорию слияния секту, абсолютно нечувствительную к вызовам внешней среды. Осмеливаясь выстраивать свой шаткий, прерывающийся, как будто опьяневший от сияния своего утопического объекта порядок высказываний о "подлинной коммуникации" или "интимности", эти художники, действуя в рамках известного леворадикального контекста, приводят одряхлевшие абстракции теории в событийные, телесные, живые состояния, загоняя в них, как в приостановившееся сердце, адреналиновую иглу коллективной энергии сопротивления.

© 2002 - Художественный журнал N°41

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1