"Искусство в ГДР", ретроспектива Новой национальной галереи в Берлине, Германия. 25.07.03 - 26.10.03

"Искусство в ГДР" - такое лаконичное название выставки, открывшейся в Берлинской Новой национальной галерее, неизбежно вызывает в Западной Германии (а с конца 1980-х вся Германия - Западная) вопрос: существовало ли вообще в ГДР такое явление, как искусство, - свободное и не инструментализированное в соответствии с социалистическо-коммунистическим контекстом? Надо сказать, что начиная с 1990 года в Германии уже предпринимались попытки обсудить эту тему и дать ответ на этот, видимо, спорный вопрос. Помимо более или менее успешных попыток, таких, например, как фестиваль "Другая Германия за Стеной", организованный берлинским куратором Кристофом Таннертом и французским журналистом Морисом Найманом, можно было бы назвать и провальные, а главное, нечестные и лживые презентации гэдээровского искусства, такие как "Задание: искусство с 1949 по 1990 г." в 1995 году в Немецком Историческом музее в Берлине и "Подъем и падение модернизма" в 1999 году в Веймаре. Последнюю выставку пришлось закрыть из-за многочисленных протестных выступлений публики, критиков и художников. Произведения искусства были отвратительно экспонированы: без табличек, вообще без какой бы то ни было информации и в ужасающем помещении, отчего выставка скорее напоминала склад.
Кураторы же обсуждаемой экспозиции "Искусство в ГДР" Ойген Блуме и Роланд Мэрц, родом из Восточной Германии, хотели, по их словам, впервые показать настоящую выставку гэдээровского искусства с 1945 по 1989 год. так, чтобы не "складывалось впечатление зоопарка". При этом авторы решили оторвать искусство от исторических обстоятельств его существования, а развитие художественного процесса - от хода истории. Их подход заключается в свободном взгляде на искусство при социалистическом режиме, но это освобождение достигнуто за счет его исключения из истории ради того, чтобы оно оказалось в вечности. Это и является главным спорным моментом концепции, мы вернемся к нему позднее. Тем не менее, экспозиция получилась убедительной, очень ясной с искусствоведческой точки зрения и зрелищной. Благодаря отказу от представления искусства соцреализма, в двадцати залах и разделах взгляду зрителя предстает сильная картина - разнообразный художественный ландшафт, весьма далекий от официального. Что дает возможность составить представление о своеобразных путях, которыми шли художники ГДР - "искусство за Стеной" (все, разумеется, с западной точки зрения, которая доминирует во всем). Зритель может заметить, что художники Восточной Германии пытались сохранить и переосмыслить наследие авангарда и Немецкого Возрождения - Пикассо, Бекмана, Дикса, Дюрера - или съязвить по поводу официальной линии искусства. Прогулка по выставке основана на карте-хронологии, далекой от официоза, однако не всегда напрямую относящейся к андеграунду. Творческие и идеологические отношения в искусстве ГДР оказались намного сложнее, чем простое деление на два лагеря, при этом ни один из лагерей не был единообразным (это главное заблуждение западной публики, уверенной в том, что в ГДР все было черно-белым); с этим предубеждением кураторы и решили бороться. Художественная жизнь же при любом режиме всегда намного богаче официальной пропаганды. Делая акцент именно на этом тезисе, выставка дает возможность познакомиться с творчеством самых разных художников - от творческих групп до индивидуалистов, от Штравальде, Трака Вендиша, Вернера Тюбке и Харальда Мецкеса до Вольфганга Маттойера, Марка Ламмерта, Вии Левандовского, А.Р. Пенка и Томаса Флоршюца, от абстрактного искусства и конструктивизма до региональных школ - Лейпцига, Дрездена, Галле и Кемница. Каждый раздел сопровождается увлекательными и содержательными текстами, тем не менее складывается впечатление, что все произведения покрыты слоем серо-коричневой патины. Нет оригинальных и самостоятельных явлений, каковыми в СССР были кинетизм, соц-арт, московский концептуализм. Единственное исключение, возможно, составляет фотография. Раздел фотографии с работами Урсулы Арнольд, Эвелин Рихтер, Хельги Парис, Гундулы Шульце эль Дови и Кристиана Борхорта поражает тонким и сознательным, но при этом совсем не унизительным переосмыслением окружающего социалистического мира. Но, может быть, в этой серо-коричневой патине и кроется причина, затрудняющая восприятие искусства ГДР как "настоящего", а не только в качестве политического и социокультурного феномена? Художники ГДР оказались в невыгодном положении не только по сравнению с западными художниками, но и со своими коллегами-нонконформистами в Москве и Ленинграде. С одной стороны, они были достаточно далеки от центра соцреализма, чтобы ему ортодоксально следовать или решительно ему противостоять. С другой, они оказались в слишком определенном культурном и идеологическом контексте такого "прифронтового" в этом смысле государства, каким была ГДР, чтобы найти ему альтернативу в формах немецкой традиции, дающей определенную возможность для вступления в контакт с западными художниками. Они не были достаточно близки к Западу, чтобы подключиться к его феноменам или, уже на другом уровне, решительно отойти от них. В то же время они были достаточно далеки от него, чтобы чувствовать себя свободными от него.
Однако вернемся к главному спорному тезису концепции "Искусства в ГДР": может ли искусство существовать вне исторической рамки, как полагают кураторы выставки? По поводу этого положения считаю нужным заметить, что даже на том раннем этапе обсуждения явлений исторически больного прошлого (к нему относится и искусство ГДР), на котором мы сейчас находимся, следует решительно ставить искусство в его политический, социальный, исторический контекст: искусство не делается в вакууме. Вот почему при движении по экспозиции так резко ощущается отсутствие нужной информации о культурной политике и общественной жизни в Восточной Германии. С другой стороны, легко усмотреть разумность в отказе авторов выставки от демонстрации политического контекста: на этом этапе, действительно, стоит устранить все лишнее - очистить взгляд зрителя от социологической шелухи ради признания незнакомого и иноконтекстуального искусства в качестве произведений. В противном случае, западная публика так бы и продолжала рассматривать изобразительное искусство ГДР лишь как ничего не значащие любительские эксперименты за мольбертом. Напротив, кураторы хотели сначала утвердить восточногерманское изобразительное наследие в качестве полноценных произведений искусства, чтобы на следующем этапе обсудить его статус в общегерманском и европейском контекстах: сначала немецкая общественность должна увидеть это искусство и принять его как полноценную часть истории искусства. К принятию официозного искусства ГДР западный зритель пока не готов. Это следующий шаг к воспроизведению целостной картины искусства в ГДР и Германии в целом. Тем не менее выставка "Искусство в ГДР" - прекрасный повод для изменения статуса искусства ( и не только ГДР). Искусство, подобное искусству Восточной Германии, больше невозможно воспринимать как неполноценное, искусство второго сорта, но как одно среди множества других.