Галерея М.Гельмана

Игорь Яркевич

Мужской разговор



Традиционная юридическая ненависть советского государства к гомосексуализму, конечно же, не могла привести к его полному исчезновению, но зато заставила его надолго "сойти" с широкой общественной арены глубоко вниз - в законспирированный быт, в подземелья социальной психологии. И все равно в русской жизни второй половины двадцатого века его хватало с избытком. Естественно, это не мог быть гомосексуализм явный, витринно открытый, но даже в скрытом, замаскированном, виде он постоянно давал о себе знать. Более того, он настолько плотно объединялся с российскими реалиями и отечественным менталитетом, что отделить их друг от друга уже невозможно - так они переплелись.
Уже давно отмечено, что Россия - страна мужская, и пребывание в ней мужчины "вне женщины" - ситуация вполне нормальная. Было слишком много мест, где вместе оказывались только одни мужчины - разного рода армейские подразделения, места заключения... А дикий расцвет алкоголизма? Фраза, характеризующая крайнюю степень опьянения - "А ты меня уважаешь?" - является как бы прелюдией к следующей: "А ты меня любишь?". Но мужчинам нельзя слишком долго оставаться наедине друг с другом - это ни к чему хорошему не приводит. В результате гомосексуализм и превратился из аристократической забавы в поистине всенародное бедствие. Разумеется, не отрефлексированное. Мужчины, распивающие на троих бутылку водки и оправдывающие свое пьянство традиционной российской социально-общественной безысходностью, не задумывались над тем, что уже априори изменили своей гетеросексуальной природе.
Но, честно говоря, их за это строго судить нельзя. Классическая русская литература, которую всегда воспринимали как образец чисто гетеросексуальных отношений, на самом-то деле подарила будущему советскому читателю немало отчаянных гомосексуальных сюжетов, драматичных по развитию и жестоких по финалу. Напряженные сцены такого рода разбросаны по всему полю классического литературного наследия.
Почин дал, разумеется, Пушкин. "Евгений Онегин" - вещь, кажется, знакомая со всех сторон еще со школьной семьи, но центральный эпизод романа - дуэль между Онегиным и Ленским - до сих пор остается окруженным ореолом тайны. До сих пор причина этой дуэли остается загадкой для всех поклонников литературы, хотя пример латентного гомосексуализма здесь налицо. Стоило Онегину, чьи дружеские отношения с Ленским не вызывали сомнений, сделать несколько фривольных комплиментов невинной красавице Ольге, от чего ее невинность нисколько не пострадала, как горячая дружба двух молодых богатых мужчин дала грандиозную трещину. Вслед за Чайковским стало традицией трактовать вызов Ленским Онегина на дуэль как результат ревности Ленского к Ольге. Но есть достаточно претензий к такой стопроцентной уверенности литературоведов; ведь куда более логична другая мотивация дуэли - ревность Ленского к Онегину, ревность одного мужчины к другому из-за непрошеного женского персонажа. Да и вряд ли Онегин просто шутил над Ленским, танцуя с его девушкой. Скорее всего, Онегин, рассыпая комплименты Ольге, ставил перед Ленским дилемму: "Или я, или она!". О, этот вечный любовный треугольник, когда в непростые щина! Именно она и становится причиной кровавой по самой своей природе отношения двух мужчин вмешивается третья сторона - женразвязки. Но чего, собственно говоря, добилась Ольга? Не стало Ленского, многообещающего молодого литератора; так и не смог найти свое семейное счастье Онегин.
Женское вмешательство продолжает калечить судьбы молодых русских аристократов. Женщина разрушает мужской союз и в "Герое нашего времени" Лермонтова.
Любит ли Печорин княжну Мери? Нет. Любит ли ее Грушницкий? Тоже нет. Так что же послужило поводом для дикой дуэли, больше напоминающей истерику? Вероятно, снова ревность двух горячих мужских сердец друг к другу.
Не всегда, конечно, все кончалось так трагически. Иной раз мужчины не стрелялись, а расставались довольно мирно, понимая невозможность гомосексуальных браков в то пуританское время. В "Мертвых душах" Чичиков воспринимается Маниловым как реализация его заветной мечты - о гармоничном существовании мужчины рядом с мужчиной: "... он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как хорошо бы жить с другом на берегу какой-нибудь реки ... , пить чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах. И что, государь, узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами, далее, наконец, Бог знает что такое, чего он уже и сам не мог разобрать". И только трезвый ум Чичикова и Гоголя не дает осуществиться этой идиллии; Чичиков отправляется в погоню за призрачным богатством, Манилов остается с семьей. Между прочим, в маниловской утопии довольно органично соединяются личные и государственные интересы.
Но наиболее эмоциональные всплески гомосексуальных страстей можно встретить у Достоевского. Он уже не заставляет мужчин безрассудно убивать друг друга; его персонажи расправляются с причиной собственных страданий. Казалось, какая могла бы быть идеальная пара - изящный, нервный, одухотворенный князь Мышкин и купеческий сын Рогожин, натура страстная и сильная, не знающая барьера своим возможностям и предела своим желаниям. Уже с первых минут знакомства между ними полное взаимопонимание. Да и как бы уже заранее расписан все роли, - какой партнер будет активен в этом тандеме, а какой - пассивен. Но снова между мужчинами встает женщина, которая терпеть не может ни того, ни другого, но от души над ними обоими издевается. Гибель Настасьи Филипповны воспринимается читателем как своеобразная победа добра над злом. Жалко ли читателю и писателю зарезанную Рогожиным коварную разлучницу? Да нет. Все прекрасно понимают, что это финал жесткий, но закономерный.
В "Преступлении и наказании" метафизическое взаимопроникновение Свидригайлова и Раскольникова настолько очевидно, что даже сам Достоевский его пугается, и, опасаясь их постоянных непреднамеренных встреч, заставляет Свидригайлова покончить с собой. Впрочем, у пресыщенного Свидригайлова был опасный соперник - хитрый и вкрадчивый Порфирий Петрович. И, конечно, слабенькой и худенькой Сонечке, безответно любящей Раскольникова, не под силу соперничать с этими двумя мастерами любовной интриги; свою любовь к Родиону она сможет проявить только в далекой Сибири.
Но, пожалуй, самым крупным источником нереализованного гомосексуального потенциала является роман "Братья Карамазовы". К тому же здесь впервые в русской литературе Достоевским обозначена тема опосредованного инцеста. Все братья без исключения неравнодушны друг к другу, но посредниками в своих отношениях они опять же делают женщин - то вампирическую Катю, то "инфернальную" Грушеньку. А наиболее чистым примером гомосексуального тяготения можно считать отношения Ивана с его незаконнорожденным братом Смердяковым. И снова невозможность физической близости и половой конкретики оказывается роковой для обоих - сходит с ума Иван, кончает с собой Смердяков.
Советская литература приняла от русской классики эстафетную палочку лютой ненависти к женщинам; желание мужчин остаться наедине и осуществить если не физический, то хотя бы духовный контакт всячески поощрялось. В двух классических романах советской литературы "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" женские персонажи не рассматриваются даже в качестве достойных противниц; им отведена исключительно вспомогательная роль. Хотя, казалось бы, сексуальная авантюристка - необходимый атрибут сатирических приключенческих романов всех времен и народов, но в советской литературной системе ей места не нашлось. Но зато в этих романах нет трагических развязок, и даже воскресает убитый протагонист. Отсутствие женщин сыграло невероятно благоприятную в судьбе персонажей - мужчин.
Но бациллой скрытого гомосексуализма оказалась зараженной не только литература, но и кино. Сколько советских режиссеров, работающих как в жанре игрового, так и документального кино, признавались в любви к сильным мужчинам - Ленину, Сталину, Дзержинскому и т.д. через свои фильмы! Ведь количество этих фильмов не поддается даже приблизительному учету! И дело здесь не только в политической конъюнктуре, просто советская реальность дала благоприятную почву для такого рода признаний. Хотя аналогов "чистому", аполитичному гомосексуализму в советском кино практически нет; пример Параджанова до сих пор остается уникальным и одиозным.
Но эпоха "скрытого" гомосексуализма в искусстве подходит к концу. Русской культуре пора делать выбор: или дать выход "открытому" гомосексуализму, или перейти под знамена гетеросексуальной эстетики.


Guelman.Ru - Современное искусство в сети

SpyLOG

Powered by Qwerty Networks - Social Networks Developer #1