Процедура, являющаяся одной из важнейших составных частей системы (современного) искусства. Объединяет по крайней мере три компоненты:
- символическую;
- экономическую;
- дискурсивную.
Процедура вернисажа присуща и музейной, и галерейной практике. Но поскольку музеи у нас не имеют отношения к современному (contemporary) искусству, а последнее - к музеям, то ограничимся в данном случае галерейными вернисажами.

1. Символическая значимость вернисажа, пожалуй, наиболее очевидна. Это символика традиции - как в историческом понимании, так и в актуализированном (то есть как символика коммуникации). Первостепенность символической составляющей вернисажа объясняет то, почему посещение выставки публикой ограничивается несколькими часами вернисажного вечера. Вернисаж востребует именно эту символичность присутствия и символичность единения. За его (вернисажа) пределами посетитель востребуется уже как зритель и покупатель ("не-символично", вернее, не только и не столько символично), следовательно, количество зрителя стремится к нулю (современное искусство нигде не требует своего "созерцания" в классическом смысле этого понятия; у нас его еще и не покупают).

2. Об экономической значимости современного искусства (в России) следует говорить в сослагательном наклонении. Поэтому экономика искусства присутствует в своем символическом выражении - как оперирование символическими ценностями (символическим капиталом). В этом отношении можно сказать, что и современное искусство вообще, и вернисаж в частности принадлежат сфере "символического капитализма" (в том числе и как "только" символического, вне упорядочивания конкретными социально-экономическими механизмами). В данном случае "экономичность" вернисажа исчерпывается конструированием или даже симулированием паблисити, индекса цитирования (упоминания), "раскрутки" в СМИ и т. п. (По сути, две выделенные выше компоненты - экономическую и символическую - можно рассматривать как две оси единого "искусственного капитализма".) Отметим еще один аспект нашего "символического капитализма" - он позволит объяснить, почему именно в Москве находится большинство галерей и, следовательно, проходит самое большое количество вернисажей. Итак: в настоящее время Москва - это "черный рынок власти", то есть место, в/на котором власть меняется на деньги (и наоборот) по самому выгодному курсу (поэтому здесь и "крутиться" большинство российских денег). Соответственно, именно в Москве деятелю современного искусства можно обменять свой символический капитал на внимание СМИ (это внимание - субститут власти) с наибольшей выгодой. Москва это место, где сосредоточено наибольшее количество политической власти (поэтому сюда устремляются деньги) и не меньшее количество символической власти - СМИ и т. п. - поэтому сюда устремляется и "символический капитал".

3. Дискурсивную составляющею вернисажа невольно, но точно описывает следующее банальное суждение, стремящееся быть "критическим": "На вернисаже все стоят спиной к искусству и только болтают друг с другом". Но, во-первых, произведение современного искусства и не требует чтобы его благоговейно созерцали (см. выше). Во-вторых, "произведение современного искусства (СИ)" с трудом (или вообще не-) отличимо от "речи о произведении СИ", а "создатель СИ" с трудом отличим от "зрителя/потребителя СИ". И причина этому - не пресловутая "замкнутость", "эзотеричность", "никому-не-нужность" современного искусства, а то, что произведение СИ ЗАДАЕТСЯ дискурсом О СИ. Не существует "конечного (минимального) набора признаков СИ". Произведение СИ - это то, что институция СИ признает, НАЗЫВАЕТ произведением СИ, то, что дискурсивными процедурами современного искусства будет описано как произведение СИ.
И вернисаж - важнейшая составляющая этих дискурсивных процедур. Этому способствует и "хронотоп" (связь с исторической традицией плюс организация его пространства) вернисажа, и даже его психологическая атмосфера. Посетитель вернисажа оказывается в довольно агрессивной среде: чтобы не чувствовать себя никому не нужным идиотом ему необходимо уметь как-то подключиться к броуновскому движению тел и разговоров. Конечно, это можно сделать с помощью всем известного набора тривиальностей. Но ведь это можно сделать и предложив какой-никакой разговор о выставке... Одного того, что речь об искусстве ВОЗМОЖНА на вернисаже, достаточно для его "оправдания" (поскольку "этимологическое прошлое" вернисажа - это "лакировка"). Кроме того: небольшое количество алкоголя, возможность легко менять собеседника при его или своей собственной усталости, возможность обратиться к экспозиции в паузе между двумя собеседниками и тем самым "остаться" в ситуации, не выпасть из нее - все это создает оптимальные "условия возможности" речи об искусстве (хотя четко она будет артикулироваться в другом, конечно, месте). Даже некоторая нервозность, из-за необходимости найти и удержать собеседника, задает важный тонус - тонус необходимости говорить. В общем, вернисаж - это место уникального сочетания необязательности и востребованности речи, но разве такое сочетание не является оптимальным для любого искусства?

Конечно, далеко не все, что произносится на вернисажном вечере - имеет хоть какой-то смысл. Но речь об искусстве (бессмысленная болтовня посетителей вернисажа) и произведение искусства (его невнятица) не разделены пропастью... И тем не менее: ведь из того, что далеко не все написанное в книгах имеет отношение к истине, не следует, что книги не надо писать и читать.